Жизнь очень нелогична!
Но порой, только утратив всякую логику, жизнь обретает смысл.

Я произвел не лучшее впечатление. И скажу честно — это у меня хроническое.

Бутылка была не ноль пять, что неизбежно повлекло бы за собой продолжение, и не литр, что позволительно людям молодым и оттого беспечным. Ноль семь, как и подобает культурным, малопьющим русским людям, не собирающимся засиживаться допоздна и пугать соседей песнями.
…
… достал вторую ноль семь, потому что был не только культурным и малопьющим, но ещё и умным русским человеком.
…
…достал из холодильника маленькую, ноль пять, бутылочку водки — ведь был он не просто культурным и умным русским человеком, но ещё и отличался ленцой, заставляющей делать запасы продуктов первой необходимости.

Судьба человеческая — будто ветвь дерева. Росла прямо, да надломили ее небрежной рукой, мимо проходя. Выправилась, но ударила буря. Согнулась от ветра, протянулась вверх. Уткнулась в другую ветвь — да и изогнулась вниз.
И все равно — растет ветвь. Все равно — радуется весне, все равно — жжет ее мороз и калечит град. Изломанная, но живая. А какой могла стать — то уже никому не ведомо.

Кто-то, провожая на войну сына, желает ему победы и чести. А кто-то — хватает за шиворот, прячет в подол и готов на смерть пойти, лишь бы защитить от малейшей беды. Не мне судить, кто из них прав.

В мире так много справедливости, что места для доброты почти не осталось.

… Человек свободен до тех пор, пока он верит в свою свободу.

«Сегодня, в эпоху победившей политкорректности, в западном мире остался лишь один объект для безнаказанной ненависти, для реализации неизбежных фобий и прочих психопатологий — Россия. Сегодня русские занимают в мире ту нишу, которую много веков занимали евреи: объект инстинктивной, алогичной, животной ненависти.»

К этому любопытному и, на мой взгляд, абсолютно верному наблюдению Аркадия Руха, я хотел бы добавить совсем немногое.

Евреи были объектом гонений как в средние века, так и в новое и н…
… показать весь текст …

Дракон улыбнулся, оскалив клыки. В глубине его пасти светился крошечный красный огонек.
— Ты не собираешься нас испепелить? — спросила Тиана. — У тебя во рту огонь…
— Нет, глупая девочка, это всего лишь запал, он всегда горит! — неожиданно вспылил Зуа. — Не мешай мужчинам разговаривать о важ…
Тяжелый удар крылом пришелся на хвост Зуа. Желтая дракониха возмущенно воскликнула:
— Зуа! С каких это пор ты отказываешь женщинам в уме?

Благо общее и благо конкретное редко встречаются вместе…

Откуда же берется во мне ироническая отстраненность, почему я упорно пытаюсь рассматривать окружающий мир как замысловатый сон?

Свет в пещере бывает разный. Если светится вдалеке тусклый желтый огонек — ура, это выход на поверхность, это солнышко шлет в подземные глубины свой привет. Если мерцают две зловещие красные точки — бойся, путешественник, это глаза страшного чудища! Если мерцают два зловещих красных блюдца — то бойся еще сильнее, это глаза очень большого страшного чудища! Если блистает россыпь разноцветных искр — то тебе повезло наткнуться на залежи драгоценных камней, но будь осторожен — рядом могут водиться гномы! Если движется навстречу пляшущее пламя факелов — спрячься и посмотри, кто их несет. Ну, а если ты видишь светящуюся надпись «ВЫХОД», то ты скорее всего не в пещере.

У детей существуют два способа передвижения, один из которых утрачен большинством взрослых. Первый — это плестись и волочиться. Второй — это бежать вприпрыжку.

Действующие лица:

Путин, Владимир Владимирович. Президент России.

Кэмерон, Дэвид. Премьер-министр Великобритании.

Смит, Джон. Переводчик премьер-министра Великобритании.

Иванов, Николай. Референт Путина Владимира Владимировича. (без слов)

Геннадий Онищенко, главный санитарный врач России. (без слов)

Пролог
… показать весь текст …

— А тебя не смущает, что ты для всех открыт?
—  Когда смущает, я выключаю свет. — Улыбка Беса стала явственнее.

Интересно, как соотнесётся сорокалетний коньяк с малосольным огурцом? Наверное, они испытают взаимную неловкость.

Вот Израиль нападает на Иран, а Иран отвечает Израилю…
Перекрывается пролив, нефть по 300. Весь мир вопит в ужасе.
А у нас своя нефть. И с Китаем поделимся, с друзьями надо делиться.
Пироги печь будем.
Тепло есть, хлеб-мясо-рыба есть.
Из Европы обнищалой потянутся вменяемые люди — рабочие, инженеры, ученые. Нам не жалко. Мы готовы и иранцев принять, и евреев. Не шали, не воюй, честно работай и придерживайся традиционных ценностей… кхм. Общепринятых.

Мы в домике, короче.

Но дронов надо больше, конечно. И ракет. И ПВО — оно у нас хорошее, но развивать надо.

И СМЕРШ. Очень нужен СМЕРШ. Гуманный и современный.

Со временем начинаешь понимать, что стоит отказываться от одного, чтобы получить другое. Что не все так плохо, когда кажется, что хуже вообще не бывает. Что иногда лучше сделать немного больно сейчас, чем позволить позже разразиться адской боли. А затем начинаешь просматривать перспективы всё дальше и дальше, дальше и дальше. Какую боль и какую радость на какой период отложить. Сколько же таких уровней вложенности? Какова глубина? Невозможно ведь всю жизнь так. И если закрадется ошибка где-то на начальном этапе, все остальное зря, все — в дребезги. А нужно ли это вообще?

Пока опыт подсказывает, что нужно. Хотя трудно решиться причинить боль, даже зная, что во благо. И хочется быть Человеком. Хорошим.

— Театр — это обман, — печально сказал Паклус.
— Нет, что вы! — Майхель замахал руками. — Театр — это мечта. Это иллюзия. Это обоюдное волшебство доверия!

— Это — мел судьбы. С его помощью можно исправить ошибки.
— Оставь его себе. Мне он не нужен.
— А вы что, не совершаете ошибок?
— Я просто о них не жалею.