Часто приходится слышать:
Наши элиты, российские элиты.
Мне кажется надо называть вещи своими именами, например так:
Люди которым дали возможность обворовать Россию и они не преминули

Иду. Девушка. Обтягивающие колготки.
Губки наружу просятся.
К кому -то. А я?
Старость и одиночество?

Женщину, с которой не удается согласиться, приходится соглашать.

Бывают такие диеты, что худеет только кошелек.

— Как лучше выносить одиночество?
— Из себя.

В принципе, я добрый.
Только редко там бываю.

Правда без одежды — истина.

— Девушка, что же вы мне мокрый зонтик на сиденье ложите?
— Правильно говорить не ложить, а класть.
— Поверьте, тот кто знает эту разницу, никогда не положит.

Я пишу, я рисую Твой образ.
Словами, буковками по стеклу.
Гуашью, карандашом, на белой бумаге…
На снегу.
Каждый раз, когда кажется — нарисовал…

Идеал, приходится исправлять, исправляю.
Ты — лучше.

Солнце, соленое море, пляж…
Недосказанность мысли прекрасна…
Черного тупика без светящейся лампочки эпатаж…
Антиконгруэнтность

СССР и Россия чем-то похожи:
Все знают что есть закрома Родины, но почти никто не знает где они и кто из них черпает.

Лежат два киллера рядом на крыше, общаются:
— У тебя кто заказчик, а кто мишень?
— Вася и Петя. Заказчик — сволочь последняя. А у тебя?
— Петя и Вася. Петя — вообще гад.
— А давай поменяемся, заодно и удовольствие получим.

Март, весна, капель не дают уснуть…
В путь?

Париж, и Елисейские поля.
И башня.
Я вижу казаков, коней, пшеницу…
И, Эйфелеву пашню.

В любви все возрасты попкорны.

Бывает, познакомишься с человеком, прикипишь к нему, а он потом окажется непечатным словом.

Если не смотреть «зомбоящик», откуда можно узнать что он «зомбо». Только от своего куратора…
Который его смотрит.

А вам тоже хочется закрыть крантик, после того как набрали воду на роднике?

Как сложно с этими женщинами.
У них — да, наверное, означает тоже самое, что:
Наверное нет.

У кого есть задние лапы, не бывает задних мыслей.