Зачем ты хмуришь брови?
Взгляни в свои глаза:
В них нет обиды, горести иль боли,
Любовью близких, ты была окружена всегда…

Нет, видно слишком ты была любима.
Избалованной стала ты сейчас.
А я, сестра моя — я не была любима,
Но некому любить сейчас — тебя.

Вышла из больницы, иду шатаюсь.
Пока сидела в очереди к врачу, рядом с процедурным кабинетом, надышалась.
Люди выходят пропахшие спиртом.

Укрушка.
Петроп.
Только русский поймет.

— Доктор, насколько все серьезно?
— Ну… Боржоми уже не поможет.

Сострадание это как костыль, на который можно опереться и идти дальше.
Жалость же, убивает быстрее времени.

Я долго не могла понять, кого мне напоминает такой персонаж из героев Марвел как — Халк.
Он ведь и добрый, временами даже застенчив, мил и вообще сама доброта.
Но, в считаные секунды он может превратиться в страшного зверя.
Он надувается, увеличиваясь в размерах, зеленеет от злости и ярости…
Может рвать и метать, крушить на своем пути все что под руку попадется…
А потом — ничего не знаю, я не я…
И глаза в пол…
Никого не напоминает?
Точно.
Женщину: до, во время и между — «этими днями»…

— Ты выглядишь на все сто.
— Что так плохо?
— Да, нет. Отлично!
— Очень странно. В 40 лет выглядеть на все сто. Да, ты мне льстишь!

Отшумят метели и сойдут снега.
Но в душе продолжат дуть — перемен ветра.

В болезни есть плюс и минус.
Минус — падает иммунитет.
Плюс — вес тоже падает.
В выздоровлении тоже есть плюс и минус
Плюс — усилим прием витаминов, иммунитет обновим.
Минус — вес тоже вернем.

Родильное отделение.
Кучка студентов-медиков пришли наблюдать за процессом кесарева сечения.
Доктор с солидным стажем:
— «Ну, молодые люди, сейчас я возьму скальпель и покажу вам откуда берутся дети».
Голос из толпы:
— Доктор, а вы сами то знаете откуда берутся дети?
— Мне ли не знать, ответил врач.
Пока вы спите на лекциях молодой человек, я их оттуда пачками достаю.
После завершения операции, доктор выходя из родзала — положа руку на плечо студента:
— Хотел бы сказать, что теперь ты видел все, но увы…
Учись студент, еще многое узнаешь.
И подмигнув остальным — ушел в другой блок.

Незачем мне говорить о любви.
Я тебя не простила и вряд ли прощу.
Ты, в нашей лодке семейной — пробил дыру.
И, к якорю привязав любовь — опустил на дно.

Женщины жалуются, что мужчины их не слушают.
А сами — тоже не ангелы.
Ужин у родителей жены, кулинарные способности тещи не фонтан.
Жена спрашивает мужа:
— Дорогой, положить добавки, тебе же понравилось — правда?
— Ложь! ответил муж.
Но жена, все равно положила ему невкусное блюдо.

Осень. Сыро. Холодно. Слякоть.
Заболела. Кашель сухой, звонкий, приступообразный.
При каждом приступе кашля собака подбегает ко мне и поворачивая голову то на один бок, то на другой — смотрит словно спрашивая:
«На каком диалекте ты лаешь, и почему я тебя не понимаю?»

В каждом из нас сидит убийца: —
Убийца времени, убийца собственного счастья, убийца доверия, убийца собственного беззаботного детства, мы так спешим прожить жизнь, что попросту ее убиваем…

Даже самое горячее сердце однажды может остыть.
Не позволяйте пламени в груди погаснуть.

Почему у «сильной и независимой» всего два кота?
А все потому что клички им придумать — то еще развлечение.
Вот к примеру, у меня два кота.
Спрашивают как зовут?
— Вася и Бася.
— пха-ха-ха, Вася-ибася. А второго как?
— в смысле второго? это две клички.
Ладно назовем по другому Басё и Васё!
— аха-ха Басё-ивасё… а второго как?
— опять? На слуху как ни назови — все не то, а в мыслях все равно кожаный и шерстяной.
А еще у меня собака есть, с не менее необычной кличкой.

С приходом весны
На дорогах распускаются
«Нарциссы.»

Минором дни — диезом годы.
Уходишь? — «Скатертью дорога».
Любви последние аккорды —
Твоей, моей, давно уж смолкли.

Отброшен в сторону смычок.
В углу притихла скрипка сиротливо.
Любви, красивый наш дуэт —
Разлука на два соло разделила.

Пусть не слышны аплодисменты,
В концертном зале пусто и тоскливо.
Тебе я свой еще танцую танец —
Полный тепла и прожитых моментов.

Семя, брошенное на каменистой почве, однажды тоже может дать росток.