А по миру кружение
Есть тихое вторжение
В туманное «потом»,
Опасное скольжение
Во времени крутом,
Где даже травка режется,
В которую понежится
Однажды ты прилёг,
И на которой держится
Бесстрашный мотылёк.

А дождь, который лил да лил,
Меня совсем заговорил,
Замучил длинными речами.
Он вёл их днями и ночами
На языке, ему родном.
Всё об одном да об одном
Бубнил он. В этом монологе
Я мало поняла в итоге.
Но вряд ли, навевая сон,
Нуждался в слушателе он.

* * *
Сейчас, сейчас, сию минуту…
Забуду страх, забуду смуту
И, сбросив ношу, воспарю.
Я нетерпением горю.
Сейчас, сейчас. Мне только надо
Хоть как-то выбраться из ада.

Луч коснулся волос и скользнул по лицу…
Все когда-то бесшумно подходит к концу,
Не оставив следа, не оставив следа…
Лед подтаял у самого края пруда…
Ах, не надо бояться, бояться нельзя.
Надо жить, как лучи, прикасаясь, скользя,
И погаснув вот тут, загореться вон там
Под неистовый птичий немолкнущий гам.

Ещё смиренней и скромней,

Ещё покорней,

Как будто медленно идёшь

На голос горний.

Ещё смиренней и скромней,

Скромней и тише,

Как будто медленно идёшь
… показать весь текст …

Первее первого, первее
Адама, первенец, птенец,
Прими, не мучась, не робея
Небесной радуги венец.
Живи, дыши. Твоё рожденье,
Как наважденье, как обвал.
Тебе — снегов нагроможденье,
Тебе — листвы осенней бал,
И птичьи песни заревые,
И соло ливня на трубе,
И все приёмы болевые,
Что испытают на тебе.

Рожденного под небесами
Снабди земными адресами.
Пусть он не будет одинок.
Ты стольким, Господи, помог.
Пусть он в объятьях спит ночами,
Пусть упивается речами
Нежнейшими. Пусть будет он
Доверчивым, как детский сон,
Пока Ты не поставишь точку,
Заставив гибнуть в одиночку.

А сегодня в окно поглядела весна
Сразу комната стала для жизни тесна
И туда захотелось, где свет и свобода,
Чтоб ломило глаза от небесного свода,
Чтоб легко по осевшему снегу идти,
Как весёлая девочка лет двадцати.

Вот жили-были ты да я…
Да будет меньше капли росной,
Ды будет тоньше папиросной
Бумаги летопись моя!
Открытая чужим глазам,
Да поведет без проволочки
С азов к последней самой точке!
Да будет сладко по азам
Блуждать, читая нараспев:
«Вот жили-были в оны лета…»
Да оборвется притча эта,
Глазам наскучить не успев.

— Что делать?
— Ждать.
— Что делать?
— Ждать и ждать
Под небесами, точно под часами.
— Чего же ждать?
— Чего? Решайте сами…
— Всё нет его?
— Покуда не видать.
— Что делать?
— Ждать.
— Как долго?
— Вечно жди.
— А толку что, коль даже не маячит?
… показать весь текст …

Опять жара. Какая нудь.
Лень даже пальцем шевельнуть.
И ежели сместилась тень,
То вслед за ней сместиться лень.
Который день жара стоит,
Но жив ещё один пиит,
И тянется к перу рука,
И пьёт пиит из родника,
Что и в жару не пересох,
И пишет он то «ах», то «ох»,
То очи долу, то горе…
О чём он пишет? О жаре.

Не умереть — сойти на нет,

Как музыка, что отзвучала,

Чтоб завтра зазвучать сначала…

Не умереть — простыть, как след,

И, как заря, отполыхать,

Исчезнуть, как за тучей просинь,

Как ветер, что затих и бросил
… показать весь текст …

Чем кончится вся эпопея?
Гоморра, Содом и Помпея.
Помпея, Гоморра, Содом…
Куда бы ты ни был ведом,
Тебе не поспорить с лавиной.
Так слушай коран соловьиный
В июньскую светлую ночь,
Коль в силах тоску превозмочь.

Я с миром в переписке состою.
Ей-богу, ничего не утаю.
Он то чужой мне, то родной и близкий.
Я с миром в постоянной переписке
И отвечать ему не устаю.

То перышком, то веткой, то звездой
Мне женщине давно немолодой
Он почему-то пишет регулярно.
Ему я отвечаю рифмой парной.
Его молчанье стало бы бедой.

Он пишет на земле и на весу.
Я все, что им начертано, спасу.
… показать весь текст …

Куда деваться? Тут я, тут.
Стараюсь жить, а это труд
Ежеминутный, ежечасный,
Привычный и весьма опасный,
И никаких гарантий нет,
Что будет ласковым рассвет,
Что по головке нас погладят,
Все утрясут и все уладят
И мне позволят быть с тобой
Сегодня, завтра, в миг любой.

Это что — репетиция? Съёмка?
Под ногой осыпается кромка,
Край бытийный. Снимайте скорей,
Пока алая неба каёмка
Не исчезла в глубинах морей,
Пока я ещё верю в зигзаги,
Виражи этой призрачной саги,
Этой сказки с печальным концом
И пока, от бездонности в шаге,
Я повёрнута к свету лицом.

Всё время забываю вас спросить —
Меня не слишком трудно выносить?
Моих стихов немыслимую груду,
Мою готовность к празднику и чуду,
Стремленье тайну видеть здесь и там
И следовать за нею по пятам,
Её рифмуя днями и ночами
Из года в год с тенями и лучами?
Не отвечайте. Вижу по глазам:
Мои стихи вам нА душу бальзам.
Не затопить бы только вас бальзамом,
Потоком вещих слов о самом-самом.

Ничего из того, что зовется броней, —
Ни спасительных шор, ни надежного тыла…
Как и прежде, сегодня проснулась с зарей
Оттого, что мучительно сердце заныло,
То ль о будущем, то ли о прошлом скорбя.
…А удачи и взлеты, что мной пережиты,
Ни на грош не прибавили веры в себя,
Но просеялись будто сквозь частое сито.
Так и жить, как в начале пути, налегке.
Неприкаянность эту с тобою поделим.
Тополиная ветка зажата в руке.
Вот и руки так горько запахли апрелем.

Цветные мелочи, живите.
Рутины спутанные нити
Связуют ЗАВТРА И ВЧЕРА.
Цветные мелочи, виват!
Все эти фантики, обертки…
Мой день натерт на мелкой терке,
И быт привычно виноват,
Мешая горестно пожить
Среди возвышенных материй,
То заставляя смазать двери,
То к шубе вешалку пришить.

«Открой-ка табель свой, открой-ка
И посмотри. Ты видишь? Тройка
По арифметике в году.
Иди домой». И я иду.
И я иду домой и плачу.
Раз не смогла решить задачу,
То это значит — не судьба
Смотреть с детьми «Али-Баба».
Уже приехали артисты,
Уже уселись хорошисты
С отличниками на скамью,
Но не вошла я в их семью.
Мне средь счастливчиков не место.
Я из совсем другого теста,
… показать весь текст …