Следует остерегаться воспоминаний. Они — чертовски тяжелый багаж.

Когда все разрушится, не останется ничего, кроме этого маленького «вместе».

Чудо всегда ждёт нас где-то рядом с отчаянием…

Если всё равно ничего нельзя сделать, незачем доводить себя до безумия.

Ром — это ведь не просто напиток, это скорее друг, с которым всегда легко. Он изменяет мир. Поэтому его и пьют.

«- Вы не похожи на человека, опьяняющего себя мечтой, — сказала Кэт.
— Можно опьяняться и правдой. Это еще опаснее.»

Странно, сколько может пережить один человек за то время, пока другой не успеет и прочитать газету.

Кто хочет удержать-тот теряет.

Именно такой я видел ее сотни раз во сне и мечтах, и теперь она шла мне на встречу, и я обхватил её руками, как жизнь. Нет, это было больше, чем жизнь

У него всегда над так называемым жидким элементом была пиковая дявятка… а ведь это дурное предзнаменование. И вот он думал, что должен остерегаться воды. А все дело было в шнапсе и пльзенском пиве.

Дело в том, что человек не только извечно лжет, он также извечно верит в добро, красоту и совершенство и видит их даже там, где их вовсе нет или они существуют лишь в зачатке.
***
Я человек современный, и меня тянет к саморазрушению.
***
Если бы мы хоть раз по-настоящему поняли, что такое жизнь, мы бы взорвались.
***
— Ты слишком много думаешь. Это вредно во всех случаях.
— Он думает неправильно… Его ум только тормозит его чувства, вместо того чтобы идти впереди.
***
Как ты думаешь, можно доверять силе тяжести?
***

-Робби, то, что ты говоришь, верно только наполовину.
-Так обстоит дело со всеми истинами. Дальше полуправд нам идти не дано. На то мы и люди. Зная одни только полуправды, мы и то творим немало глупостей. А уж если бы знали всю правду целиком, то вообще не могли бы жить.

Рядом, в двух шагах от тебя, кто-то гибнет, и мир рушится для него среди крика и мук… А ты ничего не ощущаешь. Вот ведь в чем ужас жизни… Вот почему мир так медленно движется вперед. И так быстро назад…

От веры один шаг к фанатизму. Поэтому во имя разных религий пролито столько крови.

Любовь — чудесная вещь. Но она портит характер.

… теперь я знаю: счастливы все, кто здоров. Только пока ты здоров, этого не замечаешь. А потом, когда поправишься, опять всё забудешь. Но по-настоящему это можно осознать лишь перед смертью.

Мужчина становится корыстолюбивым только из-за капризов женщин. Не будь женщин, не было бы и денег, и мужчины были бы племенем героев.

-Стало быть, она здесь одна и, вероятно, не замужем…
-Если, вы правы, Кай, то открывается довольно-таки неплохой шанс… Я вообще-то нахожу, что она очень даже ничего.-задумчиво проговорил Льевен,-и, кажется также, не из тех, кто устраивает сцены при расставании.
-Какой вы практичный человек,-похвалил Кай собеседника.-это же замечательно удобно-начинать любовную связь сзади наперед и принять необходимые меры предосторожности, прежде чем рельсы чувств пойдут под уклон. Фантастически практично.
Льевен приосанился.
-Долгая жизнь…
Кай, смеясь, перебил его:
-Знаю, знаю: она научила вас во всех любовных делах первым делом обозначать границы, ибо ни в одной другой сфере катастрофа не может разразиться по такой пустяковой причине, как в этой.

Тоска по оставленному или покинувшему нас человеку как бы украшает ореолом того, кто приходит потом.

Мы стали слепыми кротами.
И души у нас ослепли.
Уму непостижимо, до чего мы докатились!