Не верь, Иллюзии!
Она коварна!
Ласково прикоснётся
к искреннему сердцу…
Оставит разочарования
болезненный рубец!

Радужный мальчик, капелька росы… Улыбка от Ангела, проделки от чёртика.
Мой долгожданный, ты подарок Господа! Ты, как тёплое солнышко в небе и цветочек в поле… Прижмись ко мне, мой Ангелочек, кареглазый сыночек…

Почему мы говорим обидные слова? Кому от этого легче? К сожалению, эта история повторяется.
И произносим ли мы взрывоопасные фразы вслух, или записываем на мониторе, бумаге; или используем жестомимический язык, ничего не меняется. Мы не думаем в такие минуты о другом человеке, его/её нервах. А думаем ли о себе?

В декабре за несколько дней до Нового Года я приезжала к бабушке. С порога снимала верхнюю одежду, мыла руки и садилась на кухне, чтобы наблюдать за её магией у плиты. Бабушка всё делала молча, было такое впечатление, что она прислушивается к моим мыслям…
Так это, или не так, но она всегда разгадывала мои тайны и всегда находила для меня лекарство, если видела, что я чем-то обеспокоена. Мёдом на сырниках склеивала кусочки разбитого сердца; изголодавшуюся Душу подкармливала брынзой на картофельных кнедликах; омывала компотом из сухофруктов подтёки от внутренних слез.
Она частенько проводила тёплыми руками по моим золотистым волосам и улыбалась уголками губ. Так искренне и с такой любовью. Наливала мне в стеклянную чашку чай и говорила: «Пей, моё солнышко, липовый цвет, он от сердечных бед».

Я не знала, что на это ей ответить, нежность так щемила в груди, а слова невозможно было произнести вслух…

Маленькая проза жизни имеет
одно невероятное свойство
— продолжаться.
Если её пишут Вместе.

Не оправдываюсь, если нет вины. Не нервничаю и не кричу — мою правду не услышат. А просто считаю до пяти. И молча ухожу.

Моя бабушка пекла хлеб каждый день.
Однажды я у неё спросила: «Бабушка, зачем ты печёшь хлеб каждый день?»
И она мне ответила: «Я пеку хлеб потому, что я люблю вас всех — тебя, твою сестру, ваших маму и папу, а также сестру вашей мамы».
С тех пор я узнала, что любовь, как и хлеб надо выпекать каждый день.

Человеку свойственно себя считать совершенно
исключительным явлением под солнцем и луной…

Моя бабушка часто вспоминает историю красивой скамейки у её дома…
Она осталась одна в возрасте 60 лет, когда не стало дедушки, старалась забыть о тяжёлой утрате и много трудилась. Сад у дома, цветы — загляденье! Многие мужчины обращали внимание на красивую и трудолюбивую вдову, но она их не замечала.
Однажды сосед Михал подошёл к воротам и говорит: «Ханна, остановись, я на тебя посмотрю». Это уже впоследствии он расскажет, что любил много красивых женщин, но сейчас, в семьдесят с лишним, так за…
… показать весь текст …

Она не всегда может открывать/обнажать свои мысли… Стремится к пониманию, но ей хочется, чтобы это было непосредственное понимание — без рассказа о себе, чтобы люди понимали её, не задавая лишних вопросов.

Когда ты влюблена одновременно, в двоих, в мужчину и в своё дело, никогда не знаешь, где закончится твоё сегодня.

Я знаю много слов…, просеянных опытом жизни, пересмакованных с интересными собеседниками. Тонна слов. Эверест звуков.

Но, когда я на огромном расстоянии с дорогим мне человеком, гора из застывших слов крошится и падает на песке ненужными буквами.

И остаются только несколько коротких и тихих слова:

Как ты?
Береги себя!

Она знает, что волшебные и мудрые цитаты не заканчиваются… Если они не появляются на её странице, они обязательно появятся на других страницах, в другой стране…
Цитаты выпекаются, как шоколадные мафины, мысли записывают чернильными ручками в жёлтых, малиновых и зелёных записных книжках. Их вывязывают заботливыми тёплыми руками, словно петельки в новых красных носках к Рождеству, заваривают, как утренний кофе…

Цитаты никогда не исчезают.

Она идёт поэзией и прозой, медленно с наслаждением, томно, качая бёдрами, как львица… Идёт легко, сквозь пёструю улицу, как сквозь дым, рассекая её шлейфом мускусного парфюма… Идёт порывисто и легко, точно знает, куда… и к кому…
Женщина, которая любит.

Чёрно-белый фильм — это роскошь и стиль.
Чёрно-белый фильм — это волшебство чёрно-белых кадров наполненных красками монологов, диалогов, выражений лиц, загадочных пауз, временных ходов…

Перед Рождеством я выезжаю на охоту, на блошиный рынок в надежде найти винтажные вещицы, которые являются красивым декором в доме. Для себя выделяю небольшой бюджет и стараюсь максимально удовлетворить свои потребности…
На рынке можно увидеть всё: старые пластинки, винтажные статуэтки, посуду, мебель, картины, украшения… Среди всего этого я увидела привет из детства музыкальную шкатулку с танцующей балериной. Как я мечтала о ней в детстве! Такая шкатулка была у моей тёти, но я стеснялась у неё попросить шкатулку в подарок, и писала об этом желании в письмах Деду Морозу.
Мы становимся взрослыми, а детские желания никуда от нас не уходят. Я могла купить эту шкатулку внутреннему ребёнку и тем самым закрыть этот гештальт. Но… в том далёком детстве она у меня так и не появится.

Возраст — это искусство радости и благодарности за годы, дни и часы.

Возраст — это искусство благодарности за то, что многие годы Вместе.

Возраст — это искусство прошлое оставлять в прошлом и доверять будущему.

Возраст — это искусство не забывать, что Вы прекрасны.

Возможно, стоило мечтать о горах, где есть белый снег, много снега… Но я мечтаю просто быть всегда с тобой. Чтобы рядом, чтобы в согласии, чтобы дарить тебе безумные ночи и ласковые дни.
Смеющиеся глаза уводят меня в этот вечер в объятия сладкого безопасного сна… Руки, которые ласкают и защищают. Сердце, которое греет и лелеет…

Не пренебрегай мгновениями, ведь ты не знаешь, что тебя ждёт впереди.

— Что такое счастье, — спрашиваю у бабушки.
—  Счастье — это быть нужной людям, семье, Богу и себе, — коротко она отвечает.
— Я это знаю. А ты счастлива? — продолжаю…
— Да. Я счастлива. Так как всё это у меня есть, — отвечает бабушка.