Пусть мир переполнен ядом,
и благо ему не впрок,
и пусть торжествует дьявол,
но всё-таки с нами — Бог!

И труден в тисках «прогресса»
за выдохом каждый вдох.
Куда ни посмотришь — бесы.
И всё-таки с нами — Бог!

Взыскуя небесного града,
да будет возвышен слог.
Отчаиваться не надо:
ведь всё-таки с нами — Бог!

Я на нитке над бездной вишу.
Нить такая, что я не дышу.
А сосед на цепочке висит:
— Ну и вид: красота! — говорит.
Он висит, свой восторг не тая:
цепь его позолоченная.
Ах, она вся — колечко к кольцу!
До чего повезло, подлецу.
Он смеется: — Опять, брат, хандришь?
Ты меня еще перевисишь!..
Наша жизнь, — говорит, — хороша!
Я молчу. Я вишу, не дыша.

Живём — мильон терзаний,
не понимая главного:
мы — глина в Божьей длани,
а не в когтях лукавого.

Подскажите, прошепчите,
даже можете пропеть —
мне бы сотую частицу
ваших слов уразуметь.

Чтоб с незрячею душою,
с глуховатым сердцем мне
вдруг увиделось большое
что-то в гулкой вышине.

Ну, а недостоин если,
попрошу у вас я хоть
не охапку благ небесных,
а их малую щепоть.
… показать весь текст …

Господи, я сир и наг,
и в душе моей недуг —
не лиши небесных благ,
огради от вечных мук.

Не могу прожить и дня
без ошибок и грехов.
Господи, прости меня,
благодати дай покров.

Не введи меня в напасть,
мысль благую утверди.
Прояви святую власть,
Господи!

Многое и странно, и неясно.
Да, неясно многое и странно:
если есть подсолнечное масло,
где тогда подлунная сметана?
А она ведь существует. Значит,
всякие подонки с подлецами
на складах ее подземных прячут
и с блинами всю съедают сами.

Не ясно где, когда, но как-то
расцвёл в горшке домашний кактус.

Хозяин — сед, сутул, небрит
в то утро был весьма сердит:

— Ты, брат, колюч, как старый ёж,
с какой же стати ты цветёшь?..

Я думал ты мой альтер эго,
моя и альфа и омега…

Суров, согбен, неприхотлив —
ты был и без прикрас красив.
… показать весь текст …

Не птиц, а листьев пролетела стая,
не летняя — летейская волна.
Сентябрь считает: осень золотая,
октябрь уверен: ржавая она.

Сентябрь, октябрь — два месяца, два брата,
о чем им спорить, в роще дождь толочь.
Что — листья — велика ли в том утрата:
не ноября ещё глухая ночь.

Я слышал, что если молиться
и делать добро каждый день,
то мир этот преобразится,
и Русь расцветёт, как сирень.

И я ежедневно молился
и добрые делал дела, —
но мир этот не изменился.
Вот только сирень расцвела.

Боговоплощение — главнейшее событие человеческой истории, делящее её на «до» и «после».

К дому подходит пророк,
Вот и калитка скрипит.
Переступает порог:
— Здравствуйте! — нам говорит.

— Дайте, водицы попить!
— На, — наливаем компот.
— К вам, — говорит, — стало быть,
Скоро холера придет.

— Хлебушка можно поесть?
— На, — подаем каравай.
— Дней, — говорит, — через шесть
Дом ваш сгорит и сарай.
… показать весь текст …

Ехал грека через реку —
ту, что именуют Лета.
Шел вдоль берега Эль Греко —
живописец из Толедо.

Чтоб увековечить грека
он раскрыл мольберт поспешно.
Был художником Эль Греко —
выдающимся, конечно.

Грека сунул руку в реку —
опрометчиво однако:
кисть впилась в него Эль Греко
и клешня вцепилась рака!
… показать весь текст …

И чего ты, кипяток,
кипятишься:
всё равно в урочный срок
превратишься
в воду кипяченую,
в ступе толченую.

Господи, дай подобающе
встретить день наступающий.

По-своему жить не стараться —
Воле Твоей предаваться.

Во всякий час сего дня
направь на благо меня.

Тревогу в груди обнаружу,
а Ты успокой мою душу.

Деянья мои освяти
и мыслями руководи.
… показать весь текст …

Куда ни посмотришь — всё надписи:
для них будто созданы стены.
Они хоть не могут нас в ад свести,
но сводят с ума постепенно.

Цветистые флаеры, вывески…
Не письменность, а крючкотворство.
И в мусор всё это не вывезти:
не хватит ни сил, ни упорства.

Кто скажет, что буквы — не вирусы,
и разве кому-нибудь жаль их?..
Так вот они, ваши папирусы,
и нового века скрижали!
… показать весь текст …

Спасает нас не красота
чеканных строк, не блеск палитры,
а упованье на Христа
и покаянные молитвы.

За всё придётся нам держать ответ.
Но не сейчас. Потом. Пока что рано.
Ударят громы, и померкнет свет
согласно откровеньям Иоанна.

Нам очень страшно будет спать в гробу:
едва уснём, как саранча приснится,
и зверь с тремя шестёрками на лбу,
и Вавилон — великая блудница.

Говорят, что жизнь — сплошное чудо.
Говорят: чудес на свете нет.
Разговоры, споры, пересуды
затемняют этот белый свет.

Пересуды, споры, разговоры…
Из-за них и не был я пока
там, где непоруганные горы
и непуганые облака.

Пусть мир переполнен ядом,
и благо ему не впрок,
и пусть торжествует дьявол,
но всё-таки с нами — Бог!

И труден в тисках «прогресса»
за выдохом каждый вдох.
Куда ни посмотришь — бесы.
И всё-таки с нами — Бог!

Взыскуя небесного града,
да будет возвышен слог.
Отчаиваться не надо:
ведь всё-таки с нами — Бог!

Я на нитке над бездной вишу.
Нить такая, что я не дышу.

А сосед на цепочке висит:
— Ну и вид: красота! — говорит.

Он висит, свой восторг не тая:
цепь его позолоченная.

Ах, она вся — колечко к кольцу!
До чего повезло подлецу.

Он смеётся: — Опять, брат, хандришь?
Ты меня ещё перевисишь!..
… показать весь текст …