Забудутся ссоры,
отъезды, письма.
Мы умрём, и останется
тоска людей
по еле чувствуемому следу
какой-то волны, ушедшей
из их снов, из их слуха,
из их усталости.
По следу того,
что когда-то называлось
нами.

И зачем обижаться
на жизнь, на людей, на тебя, на себя,
… показать весь текст …

Как будто
сквозь кровавые ветки
пробираешься к свету.

И даже сны здесь похожи
на сеть сухожилий.

Что же поделаешь, мы на земле
играем в людей.

А там —
убежища облаков,
и перегородки
снов бога,
… показать весь текст …

Когда нас никто не любит
начинаем
любить матерей
Когда нам никто не пишет
вспоминаем
старых друзей
И слова произносим уже лишь потому
что молчание нам страшно
а движенья опасны
В конце же — в случайных запущенных парках
плачем от жалких труб
жалких оркестров

срезая, качаясь слегка,
как столкнутся сейчас — «озаря — сизари»,
как «железо» из книги в осеннее утро
на белой странице, и сразу — осеннее поле,
тропинки, ворота, село;

а белое в памяти: дальше меня, за спиной, чуть касаясь сугробов,
здесь не увидим, но знаем;

здесь, как под облаком ветка, проведшая лето на крыше вагона,
врасплох хорошо и светло,

словно прячут частями
движенья девичьего детства
… показать весь текст …

белым и светлым вторым
страна отдыхала

причиной была темнота за столом
и ради себя тишину создавая
дарила не ведая где и кому

и бог приближался к своему бытию
и уже разрешал нам касаться
загадок своих

и изредка шутя
возвращал нам жизнь
чуть-чуть холодную
… показать весь текст …

Там в тайниках заоконных лугов
антрацитами светятся
черные дома полустанков
И вечером около рельс
маленькие красные фонари
горят так тихо и сосредоточенно
как будто сидят в них
маленькие Пимены
и тихо и застенчиво пишут
что сказание все продолжается

Забудутся ссоры,
отъезды, письма.
Мы умрем, и останется
тоска людей
по еле чувствуемому следу
какой-то волны, ушедшей
из их снов, из их слуха,
из их усталости.
По следу того,
что когда-то называлось
нами.
И зачем обижаться
на жизнь, на людей, на тебя, на себя,
когда уйдем
… показать весь текст …