Чуть наступит весна, я надвигаю феску на правое ухо, набрасываю гунь на левое плечо, сую за пояс флягу с анисовой, а домбру под мышку и отправляюсь за город, недалеко, на пчельник Агуша, там улягусь под персиком и только смотрю и слушаю. Примечаю, как распустились цветочки, как все позеленело, слушаю песни девушек на виноградниках и соловья, что заливается на персике, и так хорошо становится на душе.

Едва только отужинали, поп Спира поднялся, накинул большую зимнюю шаль попадьи,…и направился к дому попа Чиры, стоявшему напротив, вернее — наискосок, а за ним попадья и дочка Юца:"Пошли посидим немного;рано ещё на боковую!"
-О-о-о!-разнеслось по дому …-Какая радость, какая радость!-воскликнул поп Чира…
«Этакая бестия,-думает матушка Перса,-всюду свой нос сует. И зачем пришла? Ясно-поглазеть, что у нас к ужина. В самый раз угодила!"-терзается матушка Перса, но улыбается и говорит:
-Ах, ах, ну прямо как по заказу, до чего же приятно!

Перед дверью зала заседаний на гладком чурбаке, отполированном штанами двадцати трёх его предшественников, сидит стражник, в обязанность которого входит докладывать о приходе посетителей. Сонный и ленивый, как все наши стражники, он не повернулся, даже не поднял головы, чтоб поинтересоваться, кто и зачем пришёл. Упершись локтями в колени и зажав голову ладонями, он смотрит, как по грязному полу приёмной ползают мухи. Сидит, уставившись в пол, и зевает, точно дворовый пёс. Бедняга страдает от сплина (весьма распространенного во всех наших присутствия), который не поддается никакому лечению. Мрачный и разочарованный стражник питает отвращение ко всему. Ненавидит собственную жизнь, ненавидит и муху, которая вот уже полчаса досаждает ему и которую он то и дело смахивает рукой с собственного носа. Если его окликнет старший, он ещё кое-как ответит, ну, а младший слова от него не добьётся. Он многое уже повидал и пережил на своём веку, и ничто больше не может его удивить и тронуть.

А молодежь-фрайла* Юца и фрайла Меланья-все только чмокаются да смешать друг дружку. А о чем они разговаривают, один бог ведает,-пошепчутся и прыснут, обнимутся, да так и покатятся со смеха и хохочут до тех пор, пока мамочки не напомнят им, что это некрасиво!

Полистав календарь дальше, он прочитал ещё что-то.Прочитал о том, как сохранить до зимы зелёный перец свежим, словно его только что сорвали на огороде, о том, сколько в Лондоне съедают в день куриных яиц. И погрузился в размышления. Думает Ивко, как, должно быть, богаты в Лондоне крестьяне и жители пригородов, которые торгуют яйцами. Боже мой! В ином городе лучше быть слободским, чем членом управы или гарнизонным начальником!