«АиФ» посмотрел чемпионат мира по борьбе и решил послушать Александра МЕДВЕДЯ, признанного лучшим борцом вольного стиля в истории спорта. Просто чтобы понять, из чего сделаны люди, которых не сломать.

Я считаю, что силы всегда можно найти. Даже когда кажется: «Всё, это предел». Главное — заставить себя. Поверить в себя. И никогда не вешать нос.

Мне врачи вообще борьбой запрещали заниматься. В 59-м, когда в армии служил, тяжёлым гриппом заболел, загремел в госпиталь. Оттуда меня прямо и забрали на турнир, честь полка отстаивать. Другой бы вышел и проиграл. А я не мог. Сражался до последнего и кое-что сорвал в сердце. Доктор в диспансере не хотел давать разрешение на участие в соревнованиях. Зато в сборной команде разрешение подписали. Сердечная болячка потом вылезла на Олимпиаде в Мехико (1968). Меня на 3 минуты хватало, а затем в глазах начинало двоиться. Я старался за это время победить. В Индии на одной ноге боролся — сухожилия надорвал. На Олимпиаде в Мюнхене (1972) травматический радикулит заработал, в полуфинале с американцем Тейлором. Здоровый был, под 200 кг весом. И всю ночь меня обезболивающими кололи, чтобы на следующий день смог выйти на ковёр.

Самый настоящий

И не передать, сколько раз спрашивали: «Медведь — это псевдоним?» Я — Медведь самый настоящий. Фамилия такая досталась, потому что предки были рослые, мощные. Вы бы бабушку мою видели! Рост — 195 см, нога 45-го размера, обувь не сыскать. Выменяла она как-то немецкие военные ботинки себе. Так берегла их — обувала только на церковную службу, а до самой церкви босиком шла.

Война. Я её хорошо помню. Нашу Белую Церковь немцы оккупировали, в доме офицеры поселились. Как-то один из них оставил пистолет на столе. Я его прихватил да в гречку спрятал. А потом нас всех поставили к стенке и пустили поверху автоматную очередь. Мать шепчет: «Сашко, ты взял? Отдай им, а то расстреляют нас…»

Сражения большие шли в тех местах. Много людей полегло — наши, немцы, чехи. Я, пятилетний, помогал старику соседу грузить их на санки. Свозили всех без разбора в одну могилу — на наших, не наших уже не делили.

Я вам скажу так: тех людей, кто после войны рос, тяжёлый труд сделал. Отец-фронтовик говорил мне: «Сначала расколи два дубовых пня, а потом иди гуляй». И я в 7 лет как-то умудрялся это делать. Отсюда и руки такие сильные, цепкие — не вырваться из моего захвата. Я все динамометры (прибор для измерения силы) на соревнованиях просто ломал. Мы тогда с младых ногтей сеяли, пахали, картошку сажали — не по 2 мешка, как теперь, а по 30… А сейчас еду на машине, смотрю на заброшенные поля — так больно становится. Разучились люди любить землю. Раньше сражались из-за неё, а теперь никому не надо. Всем электронику, компьютеры давай.

В армию пошёл, и снова земля. Послали целину поднимать. Урожаи были великолепные. Элеваторы за пшеницей не успевали. Хорошая служба была. Столько историй! Помню, мы, солдаты, у местных баню попросили, чтобы от вшей избавиться. Помылись, форму в бане повесили сушиться. Сидим на улице, болтаем, чувствуем запах гари. Обернулись, а баня полыхает. И вши сгорели, и одежда вместе с ними. Так и побрели обратно без нижнего белья…

А потом в Минск перевели, в танковую школу. Танк — штука замечательная, сидишь в нём, и только сосны вправо-влево. Но, правда, не с моими габаритами — рост 193. Залезть в танк залез, а вылезти не могу — в люке застреваю.

Оторвать от земли

Был у нас лейтенант Коцегуб. Говорит: «Пойдёшь со мной бороться». Думаю: а почему нет? Я в школе главным спортсменом числился, какая секция открывалась — сразу в неё. Согласился, не зная, что Коцегуб — чемпион Минской области. И чемпиона этого я «воткнул» в ковёр! Коцегуб за голову схватился: «Всё, ребята, ухожу, смена пришла». Так Медведь и включился в борьбу. На чемпионате округа по греко-римской 3-е место занял, а по вольной вообще всех положил.

Смотрю сегодня на молодёжь. Думаю, разбаловали мы их. Хотят всё и сразу, приложив при этом минимум усилий. Не у многих вижу особое старание. Я ученикам своим всегда говорил: «Ребята, да вам такие условия созданы, в отличие от нашего поколения!» Тогда идёшь после тренировки голодный, а мелочи в кармане — лишь на батон и 100 граммов сахара. Только в 1959-м, когда подключили к сборной СССР, стали приплачивать. Денег, правда, всё равно не хватало. Женился, квартиру получил, надо было хоть шкаф с кроватью купить. Занял у тренера 350 рублей. А отдать не получается — всё уходит на пропитание. Так стыдно было перед тренером… Когда рассчитались наконец по долгам, решили: больше никогда занимать деньги не будем.

Да что там деньги! Когда третью Олимпиаду выиграл, американцы на работу позвали, 2 миллиона долларов предлагали. Но меня вызвали в ЦК и сказали: «Вот тебе сборная, тренируй». И я стал тренировать. И здорово выступали ребята.

Мы почему в борьбе всё «золото» собирали? Команда мощнейшая была! Со всего Союза. Помню, перед Олимпиадой в Мехико журналист у меня спрашивает: «Скажите, сколько у вас в команде национальностей?» Я ему: «8 человек в команде и столько же национальностей, плюс тренер — татарин». И прекрасные у нас отношения были. Со многими из тех, с кем боролся, дружу по сей день — с нашими, иностранцами. Борьба объединила на долгие годы. И никакая политика не сможет разъединить. Да и не лезем мы в эту политику! Мы за результат, за своё дело боремся, а не за власть.

Сидел ли когда-нибудь Медведь на завалинке? Чтобы ничего не делать? Мне, знаете ли, скоро 80 лет. 50 лет из них работаю в институте (профессор на кафедре физвоспитания). И за всю жизнь только сейчас первый раз отдохнул 2 месяца. На даче, с внуками, правнучками. На охоту сходил. Жена, правда, этого занятия не одобряет, но дома меня не удержать. Вот привёз ей уточку, чтобы не ругала. Уточка не главное, главное — сподвижники твои, запах костра, истории разные. Как-то мужики деревенские к нам присоединились. Сидим, я им про свою жизнь рассказываю — с кем, как боролся. Они мне: «Александр Васильевич, не может быть!» Я: «А попробуйте мою ногу от земли оторвать». И один, который поддал прилично, так старался оторвать, что зубами в мой сапог вцепился, прогрыз до дырки, а не получилось ничего у него.

7 чемпионатов мира, 3 Олимпиады выиграл. Мне кажется, что благодаря охоте я столько в спорте и продержался. Это сейчас на машинах, а раньше всё пешком. По 30 км, а если ещё по снегу, а ещё и с добычей — физподготовка будь здоров… Хотя иногда думаю, может, не надо было так долго… Может, стоило остановиться, перестать бороться. Ведь много радостей других спорт у меня забрал. Детей почти не видел. Но придёшь в зал, посмотришь на ребят, что-то подскажешь. И так захочется снова выйти на ковёр! Но, увы. Теперь борьба мне только снится.