Меня мобилизовали на специальную военную операцию в 2022 году. По образованию я медик, но опыта медицинского не наработал, и звания офицерского не имел. Рядовой запаса! И назначили меня, значит, сперва санитарным инструктором роты, а потом — фельдшером в полковую санчасть. Когда мне в 2024 году исполнилось 50 лет — меня демобилизовали по возрасту.
Много чего пришлось повидать за эти два года, всего и не упомнишь… А вот эта история, особенно запомнилась.
Артиллеристы нашего полка в то время располагались, рассредоточившись, в густой лесополосе. Работали они по объектам ВСУ, помогая и поддерживая наши штурмовые подразделения в их продвижении вперед, по освобождению нашей российской территории. Как всегда, после выполнения боевой задачи, расчет маскировал орудие и уходил в блиндаж. В тот день, их Д-30 отстрелялась, выпустив два пристрелочных и далее три беглых, поразив склад с боеприпасами за 15 километров от линии боевого соприкосновения в глубине обороны противника. Хоть и далеко, но были слышны разрывы от двойной детонации вражеских боеприпасов…
Молодцы ребята!
Но, есть такое дело, как контрбатарейная борьба. Враг не дремлет. Засекли они нашу гаубицу и ударили… Попали и по гаубице, и по блиндажу, где ребята укрывались. Хорошо еще, что по снарядному блиндажу не попали.
Нашу группу эвакуации вызвали по рации, сразу же команда: «Санитары — вперед! Эвакуация артиллеристов на второй площадке!»
Сели в «таблетку» — УАЗ-462, и погнали, глядя в оба, чтобы на тебя «дрон-птичка» ни чего, не сбросила или не врезалась со всей своей скорости в бок. Нам повезло, добрались без приключений.
Приехали, у артиллеристов: пушка — станинами вверх, от блиндажа — одни бревна веером. Один «двухсотый», два «трехсотых», один — тяжелый.
Первого вытащили «двухсотого», он с самого входа в блиндаж лежал, видно не успел заскочить. Второй — сильно контуженый, не соображал, что-где и как. Сидел, голову руками обхватив и раскачивался из стороны в сторону.
Последним вытащили командира расчета, без сознания, весь в крови, не понять, что и где. Вроде контузия, а еще на ноге рана и рука висит перебита, левая. Стали его перевязывать, да шины накладывать он очнулся и говорит: — Как расчет? — Один — двести. «Молот» — на «бронике» надпись. — Витёк…жалко…, а «Сибирь» — как? — Жив пацан, только контужен прилично. — А Васька, где? — Какой Васька, — спрашиваю. — Кот мой! Васька… — Какой кот?! Нужно быстрей уматывать, сейчас накроют.  — Без кота не поеду никуда, это — мой боевой товарищ! Оставляйте меня здесь, сейчас отлежусь и пойду Ваську искать.
Мы конечно знали, что коты в каждом блиндаже живут, мышей ловят, ну и как средство для релаксации используется. Но так, чтобы без кота не уезжали, такого еще не было.
Что делать? Не бросать же бойца, накроют и все: из трехсотого — в двухсотые, прямиком. — Давайте! — говорю санитарам, — Ищите кота…
Залезли в разрушенный блиндаж. Ничего не видно подсветили фонариком, что там в разрухе увидишь, всё «вверх дном», как говорится. Только вижу в дальнем углу глаза блеснули, значит там. А он лежит и тихо мяукает, видно сил уже нет, бревнами зажат… Давай бревно поднимать, подняли, вытащили кота: черный с белым. Правда, белое только угадывается, грязный весь, в земле и крови. Вытащили на верх, смотрю лапа задняя висит плетью, а еще хвост обуглен. Других видимых повреждений нет. Перевязал лапу, потом посмотрим, что там. Несу артиллеристу. Положил ему на грудь. — Васька, — с трудом раскрывая рот сказал боец. Вижу слеза из глаза покатилась, а кот трется о его небритую бороду и урчит, чувствую — больно ему, но урчит, к другу принесли. — А что у тебя с хвостом? — спрашивает у кота наводчик, — Сгорел… Будешь теперь у меня «Васька — фитилёк»…
Смотрим, бойцу плохо становится, боль подступает, проходит шок. Вкололи вторую порцию «промидола». В машину обоих погрузили и… на базу — в санчасть.
Знавал я того артиллериста, Василия. Известная в полку личность: прошёл путь по всему артиллерийскому расчету и был опытным бойцом. На СВО пошёл добровольцем, а так, как в армии до этого не служил, его назначили подносчиком боеприпасов в расчёт гаубицы Д-30, называемой еще «снайперской пушкой» за точность попадания на расстоянии 1518 километров. Так вот, начал с подносчика… Нелегкая, скажу я вам, артиллерийская функция. Это — шестой номер расчета, так называемый «снарядный», задача, которого заключается в том, что необходимо по команде подносить снаряды и уносить стреляные гильзы после стрельбы, складывая их в ящики. А это два подхода: сперва — снаряд, а потом и заряд. Потом был зарядным, установщиком, заряжающим, замковым и наконец стал наводчиком — первым номером орудийного расчета. А соответственно уважаемым человеком в артиллерийских частях. И к тому времени, еще одновременно исполнял обязанности командира орудия. А в звании Василий был сержантском!
Воевал Василий долго, с самого начала спецоперации. Когда объявили мобилизацию, не стал дожидаться повестки, сам пошел в военкомат и попросил призвать. Его и призвали.
Стрелял он метко, как прирожденный наводчик. А ведь на гражданке, вроде бы был разнорабочим на стройке.
Через пару дней, выдвлвсь свободная минута, пошел в санчасть проведать бойца. — Нет его! — говорят, — Увезли в госпиталь, в тыл. Больно уж раны серьезные! — Слушайте! — спрашиваю, — А кот его, Васька, с ним? — А как же, — отвечают медсестры, — Он ни на шаг от Василия не отходил, хромает, хвост обгорелый, а рядом с другом со своим боевым. Рядом с кроватью и миска его стояла и «горшок». Все, как положено раненому бойцу.
Что с ним дальше стало, не знаю, «дембельнулся» я как раз по возрасту и уехал домой — на Смоленщину. Но, уверен, рядом они и неразлучны: Василий и Васька — боевые товарищи!