Бывший зампред правительства Р Ф Альфред Кох заявил немецкому изданию Bild, что он опасается за свою жизнь после убийства Бориса Немцова. «Я боюсь, что я буду следующим», — сказал Кох в беседе с журналистом Борисом Райтшустером.

По словам Коха, осенью прошлого года он «организовал трёхдневную секретную встречу нынешних и бывших лидеров российской оппозиции в одной из деревушек в немецкой Верхней Баварии». В ней приняли участие Борис Немцов, Михаил Ходорковский и, как выразился экс-политик, «многие другие бывшие члены российского правительства, которых он не хочет называть поимённо».

Во время своих бесед оппозиционеры «искали способ сломить власть Владимира Путина», говорится в статье. Один из участников — бывший грузинский министр и враг российского президента Каха Бендукидзе — скончался всего через несколько недель после встречи якобы от проблем с сердцем.

«Боюсь, что он и Немцов — не последние в списке людей, которые распрощались с жизнью», — добавил Кох.

Ссылка1

PS. Собственно в случае с Кохом, можно сказать примерно тоже самое, что и по поводу Немцова. «От живого от него толку мало», ну, а в роли покойника, какую-то пользу принести может, причём явно не Кремлю. Так что после Немцова, некоторые из вышедших в тираж политиков 90-х, могут слегка волноваться, как бы не оказаться в списке «сакральных жертв на алтарь демократических свобод».

Сам Кох знаменит своим интервью конца 90х, в котором он самолично расписался, что своего будущего с Россией не связывает и своей ниши у него там нет. Но как видим, на Западе Кох оказался не нужен, поэтому он на старости лет вновь озаботился «благом России», которую он уже 15 лет назад похоронил.

— Альфред, какой смысл вы вкладывали в название книги — «Распродажа советской империи»?

— Я — никакого. Это титул, придуманный моим издательством.

— Говорят о том, что приватизация в России носила дикий характер…

— Она везде такой характер носила. Пожалуйста: Чехословакия — там тоже недовольны итогами приватизации. Нигде, ни в одной стране мира результатами приватизации электорат не доволен.

— А что Россия реально получила от приватизации?

— Россия реально от приватизации получила фондовую инфраструктуру, возможность торговать акциями, возможность привлечения инвестиций через этот инструмент, Россия получила слой частных собственников, Россия получила деньги… э-э-э… порядка 20 миллиардов долларов, и мне кажется, что этого достаточно.

— А что в путях проведения приватизации было, на ваш взгляд, неприемлемым?

— Ну, я бы отказался от ваучеров, если бы не давление со стороны Верховного Совета. (Нам почему-то казалось, что ваучеры — это Чубайс, а не Хасбулатов. — А. М.)

— Часто в прессе появляются названия предприятий, которые якобы были закуплены за очень небольшую часть реальной стоимости, и в связи этим говорят, что народ просто был ограблен.

— Ну, народ ограблен не был, поскольку ему это не принадлежало. Как можно ограбить того, кому это не принадлежит? А что касается, что по дешёвке, пускай приведут конкретные примеры.

— Ну, например, «Норильский никель». Если я не ошибаюсь, его оценили в 170 миллионов долларов, а говорят, он стоит многие миллиарды.

— Ну, пускай те, кто говорит, многие миллиарды за него и заплатят. Я бы хотел посмотреть на тех, кто заплатит хоть один миллиард за «Норильский никель», у которого на тот момент, когда мы его продавали, убытки составляли 13 триллионов рублей.

— Высказывается мнение, что в России катастрофа и экономическое будущее призрачно. Как вам кажется?

— Мне тоже так кажется.

— Не видите света в конце туннеля?

— Нет.

— А как вы прогнозируете экономическое будущее России?

— Сырьевой придаток. Безусловная эмиграция всех людей, которые могут думать, но не умеют работать (в смысле — копать), которые только изобретать умеют. Далее — развал, превращение в десяток маленьких государств.

— И как долго это будет длиться?

— Я думаю, в течение 10−15 лет… Вы понимаете… В течение 70 лет, когда формировалось мировое хозяйство, Россия, вернее Советский Союз, находился как бы вовне, развивался отдельно, по каким-то своим законам. И мировое хозяйство сформировалось без Советского Союза. И оно самодостаточно, там есть достаточные ресурсы, все есть. И сейчас Россия появилась, а она никому не нужна. (Смеётся.) В мировом хозяйстве нет для неё места, не нужен её алюминий, её нефть. Россия только мешает, она цены обваливает со своим демпингом. Поэтому я думаю, что участь печальна, безусловно.

— Прогнозируете ли приход инвестиций в Россию, будет ли он в той мере, в какой его ожидают?

— Нет, потому что Россия никому не нужна (смеётся), не нужна Россия никому (смеётся), как вы не поймёте!

— Но ведь Россия имеет гигантские экономические и людские ресурсы, и работать на российский рынок…

— Какие гигантские ресурсы имеет Россия? Этот миф я хочу развенчать наконец. Нефть? Существенно теплее и дешевле ее добывать в Персидском заливе. Никель в Канаде добывают, алюминий — в Америке, уголь — в Австралии. Лес — в Бразилии. Я не понимаю, чего такого особого в России?

— Но торговать с Россией, с огромной страной, где огромная потребность купить, купить, купить…

— Для того чтобы купить, нужно иметь деньги. Русские ничего заработать не могут, поэтому они купить ничего не могут.

— Словом, вы не видите никаких перспектив?

— Я — нет. (Смеётся.) Ну, Примаков если видит, пускай работает (смеётся), я, как только перестал их видеть, я уволился из правительства. (Не он уволился, а его уволили. 11 августа 1997 года вице-премьер России Кох вместе с семьёй улетел в Америку в отпуск. А 12 августа внезапно сообщили о его отставке. 14 августа он вернулся на полтора дня, «сдал дела» и улетел обратно в США. Несмотря на очевидный скандал, Чубайс по привычке врал, что эта отставка — «плановая». Кох же хочет нам внушить, что до увольнения был патриотом, энтузиастом, государственником, потом продал «Связьинвест» и с 12 августа вдруг стал пессимистом и уволился. Вот если найдётся девушка, которая в это поверит, Коху следует на ней жениться. С такой доверчивой жить ему будет очень удобно. — А. М.)

— Как, по-вашему, может повернуться экономическая политика российского правительства? Будет ли возврат к старым методам?

— Какое это имеет значение? Как ни верти, все равно это обанкротившаяся страна.

— И вы полагаете, что никакие методы хозяйствования Россию не спасут?

— Я думаю, что бесполезно.

— Могут ли быть реформы в обычном понимании этого слова приемлемы для России?

— Если только Россия откажется от бесконечных разговоров об особой духовности русского народа и особой роли его, то тогда реформы могут появиться. Если же они будут замыкаться на национальном самолюбовании, и искать какого-то особого подхода к себе, и думать, что булки растут на деревьях. Они так собой любуются, они до сих пор восхищаются своим балетом и своей классической литературой XIX века, что они уже не в состоянии ничего нового сделать.

— Но, может быть, у России свой путь?

— В экономике не бывает своего пути. Есть законы.

— Вот приводят польский опыт, китайский опыт… Может ли быть он полезен для России?

— Да, безусловно. Я в позавчерашней «Файнэншл таймс» прочитал статью, что государственные чиновники украли в Китае 25 миллиардов долларов на субсидиях на зерно, вот этот опыт очень бы пригодился в России. Правда, там 25 миллиардов нету. А польский опыт ничего особо позитивного не имеет. Это миф, который распространяет МВФ. Что особенного они сделали? Чем они заявили о себе на мировой арене? Продукт какой-нибудь выдали? Ну живут себе, картошку копают.

— Если исходить из вашего взгляда на завтрашнее России, то весьма безрадостная картина создаётся…

— Да, безрадостная. А почему она должна быть радостной? (Смех.)

— Ну просто хотелось, чтобы многострадальный народ…

— Многострадальный народ страдает по собственной вине. Их никто не оккупировал, их никто не покорял, их никто не загонял в тюрьмы. Они сами на себя стучали, сами сажали в тюрьму и сами себя расстреливали. Поэтому этот народ по заслугам пожинает то, что он плодил.

— Вы считаете, что ельцинские реформы полностью потерпели крах или они все-таки скажутся на будущем России? Ведь многое изменилось в России за последние десять лет.

— Да, мы старались изменить. Я думаю, что это лет через 200−300 скажется.

— А что Россию ожидает в политическом смысле, будет ли возврат к старым методам?

— Я считаю, что политически Россия занимает совершенно идиотскую позицию относительно Югославии. Россия — страна полиэтническая, в которой есть и мусульмане, и православные, и иудеи, и черт в ступе, а они почему-то такую православную позицию заняли, защищают сербов, которые, на мой взгляд, не правы. Я не понимаю, что такое внешняя политика России, для меня это некий набор совершенно не связанных друг с другом заявлений, лишь бы заявить себя как великая держава. Зачем мы поддерживаем Саддама в противовес Соединённым Штатам, прекрасно понимая, что Саддам составит конкуренцию нашей нефти, если его выпустят на рынок? Для меня российская внешняя политика никак не связана с экономикой, и в этом я обвиняю Примакова.

— А что может произойти внутри России, могут ли прийти к власти люди, которые исповедуют коммунистические идеи?

— Они уже пришли. По полной программе. Хрестоматийные коммунисты: и Маслюков, и Примаков, и прочие.

— А вы думаете, что Зюганов тот самый коммунист…

— Не надо думать, что Зюганов социал-демократ. Он пытается таким показаться перед Западом. Обычный коммуняка, ничего больше.

— Внутриполитическая ситуация в России — как она, на ваш взгляд, будет развиваться?

— Для того чтобы пришли коммунисты к власти, не надо никакого взрыва-мятежа. Они абсолютно легально придут, как фашисты в тридцать третьем в Германии.

— Если коммунисты придут к власти, чего можно от них ожидать?

— Может быть, будет коммунизм.

— Нет, ну какого коммунизма от них можно ожидать? Коммунистами были и Сталин, и Горбачёв…

— Меня любой не устраивает, хоть сталинский, хоть горбачёвский.

— Но что может быть в России реально? Могут ли быть тюрьмы, репрессии, что-то похожее на 1937 год?

— Может. Очень много желающих.

— Все же многие считают и приводят массу доказательств, что — какой же Зюганов коммунист?

— Он коммунист хотя бы потому, что называет себя коммунистом. Допустим, есть такой лэйбл, на котором написано «говно». Вот я бы на себя такой лэйбл никогда не повесил. А человек берет лэйбл «коммунист» и на себя вешает. Вот для меня это равновеликие понятия.

— Минкин сказал, что после того, как начался весь этот сыр-бор насчёт гонораров, которые, как он считал, были скрытой формой взятки, Чубайс заявлял о том, что какая-то значительная часть от этих денег (90%) была перечислена в фонд. Минкин говорил, что до сих пор это не было сделано.

— Это ложь. Мы готовы показать платёжные поручения и чеки.

— Что все перечислено?

— Все. Это просто прямая ложь. (Даже в суде соавторы Коха Чубайс и Бойко не смогли показать платёжные документы, подтверждающие, что они выполнили своё обещание «перечислить 95% гонорара на благотворительные цели». Процентов 30−40 они передали в свой фонд (то есть себе же), а на благотворительность — ни цента. — А. М.)

— Насколько велик интерес на Западе к тому, что сейчас происходит в России?

— Интерес очень сдержанный. Не больше, чем к Бразилии. Россия наконец должна расстаться с образом великой державы и занять какое-то место в ряду с Бразилией, Китаем, Индией. Вот если она займёт это место и осознает свою роль в мировом хозяйстве, тогда от неё будет толк.

— То есть, значит, смиренно надо признать подлинное место в жизни и идти учиться в школу?

— Конечно! Вместо того чтобы с тремя классами образования пытаться изобретать водородную бомбу.

— На ваш взгляд, как все это произошло, к этому вели какие-то предпосылки?

— Это произошло просто по глупости, которая привела к катастрофе и признанию долга Советского Союза. Это была глупость, 90 миллиардов долларов повесили на очень слабую экономику, и дальнейшая катастрофа — это был просто вопрос времени. Запад обманул Россию, Запад обещал реструктурировать этот долг и не реструктурировал его. Запад обещал экономическую помощь — и не оказал ее, и оставил Россию один на один с этим долгом, который в общем-то делала не она. Я думаю, что это элемент специальной стратегии — стратегии ослабления России, стратегии Запада.

— Значит, экономические беды России идут от Запада, так получается?

— Экономические беды России — прежде всего от семидесяти лет коммунизма, которые, грубо говоря, испоганили народную душу и народные мозги. В результате получился не русский человек, а homo soveticus, который работать не хочет, но при этом все время рот у него раскрывается, хлеба и зрелищ хочет.

— Насколько Запад понимает, что хаос в России может быть угрозой всему миру?

— Я, откровенно говоря, не понимаю, почему хаос в России может быть угрозой всему миру. Только лишь потому, что у неё есть атомное оружие?

— Вот именно. А разве этого мало?

— Я думаю, для того чтобы отобрать у нас атомное оружие, достаточно парашютно-десантной дивизии. Однажды высадить и забрать все эти ракеты к чёртовой матери. Наша армия не в состоянии оказать никакого сопротивления. Чеченская война это показала блестящим образом.

— Какова ваша ниша в российской жизни?

— Нету никакой ниши. (Хихикает).

Ссылка 2

В общем «замечательный» персонаж, который продолжает искать свою нишу в жизни и дела сейчас обстоят так, что его ниша может иметь размеры нынешней ниши Немцова, если конечно не потребуется более актуальный покойник, нежели давно вышедший в тираж Кох.