Последний оплот
Ещё античные греки и римляне понимали сущность земной жизни человека как достижение гармонии, которая есть Истина, Добро, Красота. И по христианскому мировоззрению земля для человека есть тот полигон, на котором в течение краткой по сравнению с Вечностью жизни он воспитывается для жизни вечной в области абсолютных Истины, Добра, Красоты. Христос предупреждал: «Мир во зле лежит», но человек способен преодолеть его. И вот каждым живущим постоянно осуществляется выбор между добром и злом, красотой и безобразием, истиной и ложью. Брать ли чиновнику взятку ради «благополучия семьи» или быть честным гражданином и стоять на страже интересов нации. Нарушать ли правила общежития или стремиться быть добропорядочным с окружающими тебя людьми. Вот такой выбор, и меня он вполне удовлетворяет.
Вера не может мешать научному мышлению, но, наоборот — помогает его развивать. И ныне многие учёные во всём мире продолжают исследовать пути истории через призму евангельской логики. Но никогда не сможет объяснить ход мировой истории и смысл человеческой жизни атеизм, не признающий абсолютных и вечных истин, а значит, и смысла бытия — индивидуального и мирового. Как атеист может рассуждать о Боге, если он даже не признаёт Абсолютного Бытия (так называют Бога философы)? Гегель этот уровень сознания называл конкретно-эмпирическим: люди видят отдельные события, но не могут увидеть в них конечный смысл.
Вопрос, прозвучавший в дискуссии, — «что делать с китайцами, индийцами, японцами, общая численность которых превышает 2,5 млрд. человек и которые живут в совершенно другой системе координат», — надуманный, ибо они живут в системе координат своей веры. И почему, когда говорят об Азии, забывают о миллионах христиан Индии, Ирана, Сирии, Японии, о христианско-католической Корее? Христиане же видят, что свет Христовой веры разлит по всему миру и ищущий человек всегда может обратиться к ней.
И всё же, что такое православие: это «объективная истина» или «наша традиция»? Для христиан Русской православной церкви это прежде всего — объективная истина, которая помогает осмысленно жить и осмысленно умереть. Лишь особенности национального характера накладывают отпечаток на религиозную обрядность. И потому православие для моего народа и объективная истина, и его традиция.
Весьма агрессивным выглядит требование отечественных атеистов «не афишировать свои религиозные убеждения». Странная выходит логика: верующим свои религиозные убеждения выказывать нельзя, а атеистам требовать безрелигиозной общественной жизни можно. Получается, что именно воинствующие атеисты проявляют нетерпимость. Этот напор отечественных атеистов напоминает агрессивность сподручных Ленина, Троцкого, Ярославского, когда тысячи христиан, мусульман, иудеев, буддистов были расстреляны и отправлены в концлагеря за «общественное проявление религиозных убеждений». Вспомним, что первый священник был убит большевиками уже в ноябре 1917 г. (Николай Кочуров). А когда отечественные обновленцы (с подачи Ленина и Троцкого) требовали расстрела «черносотенца и монархиста гражданина Белавина», т. е. патриарха Тихона, большевики не сделали этого лишь под давлением требований христиан Европы, активно проявивших свою религиозность даже на международном уровне.
Последний священник был отправлен под суд в советскую эпоху в 1983 г. (Александр Пивоваров). И только в 1988 г. начались послабления в религиозной сфере в связи с 1000-летием Крещения Руси. Так что все годы советская власть подавляла «общественное проявление религиозных чувств», и потому, когда наших воинствующих атеистов называют либерал-большевиками, с этим несложно согласиться.
То, что в Китае в годы «культурной революции» тамошние марксисты, как и в Советской России, лили кровь верующих буддистов и христиан, разрушали их храмы, показывает: противостояние атеизма вере всегда и везде оборачивается гонениями на верующих. Как это контрастирует с религиозной толерантностью в Российской империи, в которой мусульманские и иудейские общины жили в мире и согласии по законам шариата и Торы.
Да, ещё совсем недавно марксистско-ленинская идеология запрещала и преследовала общественное проявление религиозных убеждений. Но и сегодня проповедь веры Христовой остаётся опасной. В наше демократически-толерантное время в нашей христианской стране были убиты священники и миряне. Напомню лишь о московском священнике Данииле Сысоеве, убитом именно за исповедание веры Христовой иноверцам.
Такого истребления человеческого духа, что пережил наш народ в годы воинствующего марксизма, — не было в мировой истории. И потому удивляет позиция людей образованных, т. е. знающих историю своей страны, обвиняющих главную страдалицу советской эпохи — Русскую православную церковь в «отставании от времени». Когда-то тов. Троцкий составлял инструкции по разрушению Русской церкви изнутри с помощью обновленцев, называемых им «советскими священниками». Где теперь эти прогрессивные священники? А Русская православная церковь жива, и лишь она сегодня остаётся последним оплотом сохранения человеческого облика граждан страны, совсем недавно вернувшей себе историческое имя — Россия.