Семейные отношения похожи на здания — у них есть стены, крыша, окна, двери, фасад, внутренний дворик и даже …подвал. Бывало любуешься каким-нибудь таким зданием и не подозреваешь, что за крепким фасадом и миленькими занавесочками доживает свой век покосившаяся мебель, подпирая обшарпанные стены, подтекает ветхая крыша и пол мыши доедают…

Жили — были мужчина и женщина. Женщина как женщина, мужчина как мужчина, только временами накрывало этого мужчину волной ревности, которую запускала какая-то внутренняя разрушительная сила, превращая семейную жизнь в ад.

Ревность — это комплексное явление, которое можно рассматривать одновременно и как чувство, и как эмоцию, но с определёнными нюансами. С одной стороны, ревность — это развитая эмоция, которая проявляется как реакция на предполагаемую угрозу отношениям. Это иррациональная стихия, которая притягивает к себе страхи и желания, обнажая пустоту, стремящуюся быть заполненной, но боящуюся потерять свою форму. А с другой стороны, ревность — это устойчивое состояние, которое развивается с течением времени под влиянием личного опыта, зависит о культурных особенностей и связана с самооценкой и чувством собственничества. Это хитрый узор душевных переживаний, рождающийся на стыке любви и утраты, реальности и фантазии. Это парадокс привязанности, где объект любви одновременно становится и источником боли, и единственным утешением.

С точки зрения психоанализа, ревность — это уникальный ландшафт под небом из детских страхов, вытесненных желаний и старых, незаживших ран. Там горы недоверия соседствуют с долинами надежды, и мысли человека текут в сторону того, что шепчет ему тревога. И ревность многослойна.

Первый, самый поверхностный слой — это ревность, которая возникает в ответ на реальную или воображаемую угрозу со стороны третьего лица. Она сигнализирует о ценности отношений для вас.

Второй слой — это отголоски Эдипова комплекса. Психоанализ утверждает, что первый любовный треугольник в нашей жизни — это мы, наша мать и наш отец (или фигура, его замещающая). Ребенок (любого пола) испытывает первую всепоглощающую любовь к матери и сталкивается с тем, что ее внимание и любовь нужно с кем-то делить. И то, как мы проходили Эдип, закладывает в нас бессознательный сценарий ревности по отношению к «третьему»

Третий слой — это нарциссическая рана. Ревность ранит не только нашу любовь, но и наше Я, нашу самооценку. Мысль о том, что партнер может предпочесть кого-то другого, воспринимается как сокрушительное доказательство нашей неполноценности. «Значит, я недостаточно хорош/хороша?» И чем более хрупкой является самооценка изначально, тем разрушительнее и иррациональней будет ревность. Человек защищает не столько любовь, сколько свое уязвленное Я.

И самый глубокий слой — это страх покинутости. Это младенческий страх остаться одному, потерять источник тепла, пищи и безопасности. Для младенца потеря матери равносильна смерти. Во взрослом возрасте угроза потери любимого человека активирует этот ужас и подталкивает к весьма неоднозначным действиям и поступкам.

Семейные отношения похожи на здание, в чулане которого есть шкаф, полный пыльной одежды ревности, хранящей запах страха и неопределённости, потребности в близости и ужаса поглощения. Но как бы ты ее на себя не надевал, эта одежда всегда будет тебе не к лицу и не по размеру…

Клинический психолог