Я прижал её к себе, отчаянно надеясь согреть хоть немного — и её, и себя самого. Температура падала с неумолимой скоростью. Нужно было срочно найти укрытие, иначе мы оба окоченеем здесь, под открытым небом. Собрав остатки сил, мы двинулись по едва заметной тропе вперёд, словно обречённые на безмолвное скитание. Решили разбить палатку и развести костёр неподалёку от реки — пока этого будет достаточно, чтобы выжить. Моя спутница по-прежнему хранила молчание, словно немая тень. Впрочем, это и не удивительно: мы знакомы всего один день, и между нами — целая пропасть недоверия. Лишь ближе к вечеру мне удалось найти тонкую нить взаимопонимания. Мы обменялись несколькими словами, пока делили скудный ужин. Затем меня сморил сон, словно тяжёлый камень рухнул на веки. Проснулся я уже глубокой ночью, и сердце моё забилось тревожно: моей спутницы нигде не было. Куда же она исчезла? Медленно поднявшись на ноги, я стал озираться по сторонам, чувствуя, как ледяной ужас сковывает мою душу.
Слабый свет луны едва пробивался сквозь кроны деревьев, вырисовывая на поляне длинные, искажённые тени, похожие на призрачные фигуры. Костёр почти угас, лишь тлеющие угольки слабо мерцали в окружающей темноте, словно последние искры надежды. Страх парализовал меня. Неужели она просто ушла, оставив меня одного в этом диком, враждебном месте? Или случилось что-то ужасное, непоправимое? Я позвал её по имени, но в ответ — лишь звенящая тишина. Только шелест листьев, да приглушённое журчание реки нарушали ночной покой. Дрожащими руками я выхватил из палатки фонарик и начал осматривать окрестности, луч света метался между деревьями и кустами, выхватывая из темноты обрывки реальности. И вдруг я увидел её. Она стояла у самого края обрыва, неподвижная, как статуя. Я уже хотел было окликнуть её, но тут заметил её глаза. Они были закрыты. Она… спит? Она ходит во сне? Безумные вопросы роились в моей голове, сталкиваясь и перебивая друг друга. В следующее мгновение она начала терять равновесие, и её тело стало заваливаться вперёд, в пустоту. Я бросился к ней, как безумный, и мне удалось подхватить её в самый последний момент. Она продолжала спать, не просыпаясь, словно ничего не произошло. Подхватив её на руки, словно пушинку, я понёс её обратно в палатку. Решил, что нельзя её сейчас оставлять одну, ни на секунду. Кто знает, что ещё может случиться в этом лунатическом сне, в этой тёмной бездне подсознания. Не дай Бог, сделает с собой что-нибудь непоправимое. Я отнёс её в палатку, бережно уложил на спальный мешок и укрыл одеялом, а сам лёг рядом, чувствуя, как от усталости всё тело ломит. Сон долго не приходил: перед глазами всё ещё стояла её фигура на краю обрыва. Я ворочался, думая обо всем, что произошло, пытаясь найти хоть какой-то смысл во всем этом безумии. Но в конце концов, усталость взяла свое, и мне все-таки удалось сомкнуть глаза, провалившись в тревожный сон.