Про танатофобию или страх смерти
Жил-был успешный мужчина, у которого была хорошая работа, подтянутое тело и жизнь у многих вызывающую зависть. В его календаре не было места для слабости, а в планах — для конечности, но время от времени его настигал панический ужас, который для его знакомых казался беспредметным. Это был страх отмены всего — страх смерти.
В 1926 году Фрейд пишет работу «Торможение, симптом и страх», в которой приходит к парадоксальному выводу: Бессознательное не верит в собственную смерть. Оно как зеркало, которое может отражать только свет. Сколько бы тьмы на него ни направляли, оно ее не покажет — оно покажет лишь отсутствие света. Так и наше Бессознательное: оно не может помыслить «не-бытие», оно просто не может себе его представить.
Психоанализ рассматривает страх смерти (танатофобию) как сложное, замещенное чувство. Это «переодетый» страх. Это финальная форма и «последняя эволюция» более ранних детских страхов: страха потери объекта/ ранней тревоги сепарации; страха потери целостности и ценности/страха распада Я; страха перед Сверх-Я, проецируемого вовне (т.е страха наказания); страха утраты нарциссизма (потеря иллюзии бессмертия и всемогущества) и т.д. Страх смерти — это точка, в которой наше сознание сталкивается с бессознательным в момент, когда одна из фундаментальных опор в нашей психической структуре (любовь, целостность, контроль, защита) дает серьезную трещину.
Например, если острый страх смерти у взрослого человека актуализирован страхом потери объекта (Сепарационная Тревога), то это означает, что текущая жизненная ситуация (болезнь, потеря работы, разрыв отношений, даже переезд) внезапно «рикошетит» по самому раннему страху и — страху брошенности и утраты связи с матерью. Это, пожалуй, самый мощный страх, уходящий корнями в наше младенчество. Первый ужас, который мы испытываем в своей колыбельке от того, что мама уйдет и не вернется. Это страх остаться одному, без тепла, без пищи, без защиты — экзистенциальный ужас «оставленного младенца». Мы боимся не столько перестать быть, сколько перестать быть для кого-то.
Если страх смерти актуализирован ранним страхом утраты целостности и ценности, то, возможно, в текущий момент имеет место угроза потери контроля над телом или психикой. Мы боимся, что наша воля, четкие границы или идентичность растворятся, как сахар в воде. Это страх стать неполноценным/малоценным, поврежденным, бессильным и превратиться в бесформенную груду обломков или «ничто». Это страх аннигиляции не тела, а нашего Я.
Если страх смерти «отрикошечен» страхом перед «Сверх-Я», нашим внутренним судьей, который хранит все «надо», «должен» и «нельзя», постоянно оценивает поступки, мысли и желания и ничего не забывает, то, возможно, есть бессознательное ожидание того, что вот-вот будет предъявлен «счет» за недобрые слова, нечестные поступки, упущенную возможность сделать добро и т.д.
Знаете, с чего мы начинаем работу в терапии со страхом смерти, если человек не находится в ситуации реальной опасности для жизни? С поиска ответа на вопрос: «Чего я боюсь, когда думаю о смерти?» Я боюсь боли? Я боюсь, что меня забудут? Я боюсь, что мои близкие останутся одни? Я боюсь, что моя жизнь была бессмысленной? Страх смерти многолик и порой напоминает матрешку: открываешь одну, а внутри другая, поменьше, но, возможно, еще более значимая…
Клинический психолог