Прежде всего любое общество неизбежно требует взаимного приспособления, уравнения и поэтому, чем общество больше — тем оно пошлее.
Человек может быть всецело самим собою лишь пока он один, кто не любит одиночества — тот не любит свободы, ибо лишь в одиночестве можно быть свободным.
Принуждение — это неразлучный спутник любого общества, всегда требующего жертв тем более тяжёлых, чем выше данная личность.
Поэтому человек избегает, выносит или любит одиночество сообразно с тем, какова ценность его «я».
В одиночестве ничтожный человек чувствует свою ничтожность, великий ум — своё величие, словом, каждый видит в себе то, что он есть на самом деле.
Далее, чем совершенней создан природой человек, тем неизбежнее, тем полнее он одинок. Особенно для него благоприятно, если духовному одиночеству сопутствует и физическое, в противном случае частое общение будет мешать, даже вредить ему,
похищать у него его «я», не дав ничего взамен.
Природа установила громадное различие между людьми в смысле ума и нравственных качеств, общество же, не считаясь с этими различиями, уравнивает всех, вернее, заменяет эти естественные различия искусственною лестницей чинов и сословий, часто диаметрально противоположной порядку природы.
Такое мерило очень выгодно для тех, кто обижен природой, те же немногие, кто ею щедро наделены, оказываются в невыгодном положении, а потому удаляются от общества, в котором, таким образом, остаётся одна мелкота.
Общество отталкивает умных людей своим принципом равноправия, т. е. равенством притязаний при неравенстве способностей, а следовательно, и заслуг.
Так называемое хорошее общество готово признать любые достоинства, кроме умственных, эти последние — контрабанда.
Общество возлагает на нас обязанность бесконечного терпения к глупости, и к извращённости и безумию, напротив, личные достоинства должны вымаливать себе пощаду или же прятаться, ибо умственное превосходство оскорбительно уже в силу своего существования помимо всякого вмешательства воли.
Поэтому «хорошее» общество имеет не только ту невыгоду что сталкивает нас с людьми, которых мы не можем ни хвалить, ни любить, но и не позволяет нам быть самим собою, следовать своей натуре, с целью уравнять нас с другими, оно принуждает нас сокращать, даже уродовать себя.
Умные речи и замечания имеют смысл лишь в умном обществе, в обычном же их прямо-таки ненавидят: чтобы понравиться в таком обществе, надо быть пошлым и ограниченным, а потому, вступая в него, приходится отрекаться от 3/4 своего «я», дабы сравняться с другими.
Правда, взамен себя мы приобретаем других, но чем выше внутренняя ценность данного субъекта, тем яснее, что выигрыш этот не сможет покрыть потерь, и сделка оказывается невыгодной: ведь общение с людьми не даёт ничего, что могло бы вознаградить причиняемую им скуку, принуждённость, неприятности и за самоотречение, к которому оно обязывает.