Я знала одну женщину, жизнь которой напоминала коллекцию отражений чужих ожиданий. Она была понимающей женой, любящей дочерью, всепрощающей матерью и безотказным сотрудником. И оценивала себя по этим ролям, словно монетками в чужом кошельке

Она рассказывала о себе, сидя в моем кресле, словно перебирала невидимые маски, которые носила всю жизнь. И пролистывая вслух свои роли, она замолкала, будто натыкалась на пустые страницы в книге своей жизни, когда возникал вопрос о том: «А какая ты настоящая?» или «А чего ты сама хочешь?» И становилось так тихо, что мне казалось, я слышу, как перешёптываются неосознанные страхи удобной дочери, безотказной жены, полезной мамы и просто повзрослевшей девочки, все еще живущей с ощущением, что любовь — это то, что следует заслужить и она не положена даром.

Самые глубокие раны наносятся звенящим безразличием, шипящим «ничего» твою в сторону или молчанием, на которое не срабатывают твои психологические защиты. У Кристофера Болласа, британского психоаналитика, есть понятие «известного, но немыслимого». Оно про наш опыт, который мы пережили в детстве на уровне эмоциональных ощущений и тела, но не смогли его осознать или выразить словами — опыт, который не был символизирован и не имел возможности стать мыслью. И он остается «непознанным», но «известным» для нашей психики, формируя на бессознательном уровне чувство неполноценности, страх брошенности и ненужности, а также глубоко укоренившееся знание о том, что надо быть «хорошей», чтобы тебя любили. Именно это «немыслимое» и является тем самым глубинным материалом, из которого строится наше «ложное Я». Мы создаем свои защитные социальные маски, чтобы компенсировать и скрывать это самое «немыслимое», но известное нам.

Дональд Винникотт, британский психоаналитик, описывал «ложное Я» как защитную оболочку, созданную для соответствия ожиданиям окружающих. Это сложный адаптационный механизм, который позволяет человеку функционировать в среде, где его «подлинное Я» не было принято или замечено. И наши социальные роли («понимающая жена», «любящая дочь», «ответственный работник» и т.д) не всегда являются проявлением подлинной сущности, порой они лишь симптомы выживания, сформированные под воздействием «известного, но немыслимого»

Знаете, за опцию «быть собой» всегда приходится платить. Неудобством для других, как минимум. А еще символизацией «немыслимого» и осознанием того, какие социальные роли являются лишь твоей защитной функцией, не принося никакой радости. Что мы делаем для этого в терапии? Подбираем слова и образы для того, что никогда не было названо, делаем «немыслимое» «мыслимым», чтобы лишить его той неведомой силы, которая диктует правила поведения и жизни из глубин нашего бессознательного. И тогда «ложное Я» ослабевает, а «подлинное Я» получает возможность проявиться, принося с собой вкус, цвет и удовольствие от проживания собственной жизни, внутренней наполненности и свободы…

Клинический психолог