«Добрый день», — улыбнулась «хранительница невыплаканных слёз», которая чуть позже без единой эмоции расскажет мне о том, что уже почти отчаялась в борьбе со своими недугами, сыплющимися на нее как из рога изобилия, а телесная немощь все наползает и наползает украдкой, будто неубиваемая плесень.

Когда душа не может «выговориться», когда её страдания и мольбы не находят словесного или осознанного эмоционального выхода, она, словно отчаявшееся дитя, начинает «кричать» через свой единственный доступный канал — через тело. Соматические симптомы возникают, когда психика не способна символизировать травму через язык, и орган становится тем холстом, где бессознательное рисует то, что не может быть произнесено. «Тело становится сценой для драмы, которой не нашлось места в психике», — говорила Марилия Айзенштейн, французский психоаналитик

Психосоматический симптом — это «громкоговоритель» нашей души. Он делает физически ощутимыми психические страдания, и вещает о том, что какие-то аффекты и конфликты были «сброшены» психикой в тело. Например, невыносимый гнев и разочарование могут откликаться «отчаянным стуком в череп» в виде головной боли; боль в желудке символизировать «непереваренную» обиду и несправедливость; а кожная сыпь дает знать о «невыносимом зуде души», который про подавленные чувства и личные границы. Работа с психосоматическим пациентом напоминает археологическую экспедицию в глубины психики, где каждый такой симптом становится не только загадкой, но и подсказкой тому, где «копать».

Наша психика — это сложная система, которая, ко всему прочему, должна еще и перерабатывать энергию аффектов. А если аффект (боль, гнев, страх, отчаяние) настолько интенсивен, что психика не может его контейнировать (удержать и «переварить»), символизировать (превратить в мысль, образ, слово) или выразить (выплакать, выкричать), то такой аффект становится «токсичным» для нас самих. И во всей своей непереносимости этот «токсичный аффект» никуда не исчезает, он «эвакуируется» из психики в тело, которое становится последним доступным «резервуаром» для сброса внутреннего напряжения. Это как если бы здание, не имея системы вентиляции, при перегреве начало бы трескаться и разрушаться, выпуская избыточное давление через образовавшиеся трещины.

Я слушала красивую женщину, которая с детства привыкла быть «сильной», а чувства относить к проявлению слабости, и мне казалось, что передо мной Хрустальная Крепость: безупречная, сверкающая на солнце и …огороженная по периметру колючей проволокой той бессознательной инстанцией психики, которая зовется «Идеальным Я». Это та инстанция, которая требует нашего исключительного совершенства и того, чтобы мы «находились на высоте», «держали лицо», не болтали лишнего, все контролировали и были настороже. А еще я думала, что в таких «хрустальных конструкциях», к сожалению, не предусмотрено «запасного выхода» в виде регрессии (возвращению к более ранним состояниям психики, где царит беспомощность, зависимость и «сырые аффекты»). А это значит, что рано или поздно возникнет психосоматический симптом, посредством которого тело и психика поведут диалог, в котором вместо слов будет боль.

Что делают в терапии психосоматически функционирующие люди? Научаются экологично «открывать шлюзы» для своих запертых чувств и эмоций (невыплаканных слёз, невыраженного гнева, непережитой печали и т.д). Дают им имена и постепенно привыкают к тому, что сила заключается не в том, чтобы не чувствовать, а в том, чтобы выдерживать свои чувства и выражать их словами, а не через собственное тело. По-другому никак…

Клинический психолог