ЛАГОДНЫ
Весь обратный путь мы проделали в молчании.
Меня так и распирало от вопросов, но глядя на Азвема, шагающего с обеспокоенным видом, я понимал, что не стоит сейчас его о чем-то спрашивать. Он шел очень задумчивый. Хмурил брови. Щипал себя за бороду. Что-то бормотал. Я его таким никогда не видел: всегда аккуратный, подтянутый и уверенный в себе, сейчас Азвем выглядел донельзя потерянно.
Солнце было в зените, когда мы вышли из леса и подошли к автобусной остановке возле кладбища.
— Здесь мы расстанемся, — Николай Николаевич хмуро глядел на меня. — Информация, которую дал Багник, очень серьёзная и требует немедленных действий.
Я молча кивнул и протянул ему руку.
Азвем не ответил на рукопожатие. Посмотрел мне в глаза и грустно улыбнулся.
— Знаешь, Юры, я все больше и больше уважаю тебя. Ни одного вопроса! Хотя я вижу, что тебя прямо распирает от любопытства.
Я пожал плечами:
— Нужно будет, сам расскажешь.
Азвем рассмеялся и хлопнул меня по плечу:
— Что ж, времени действительно мало, но я отвечу. Спрашивай.
Я некоторое время молчал, собираясь с мыслями. Потом спросил:
— Кто такой Ранзор?
Азвем внимательно посмотрел на меня и сказал:
— Что ж, Юры, ты задал самый верный вопрос.
Он уселся на стоящую тут же на остановке скамейку. Приглашающе махнул мне:
— Присаживайся, история долгая. А в ногах правды нет.
Я кивнул и уселся рядом. Азвем достал тонкую длинную сигарету, прикурил, глубоко затянулся и начал:
— История, как я уже сказал длинная, и она не терпит спешки и суеты. Я ждал этого твоего вопроса и всю дорогу думал с чего начать. Так вот начну с начала. С самого начала.
Он вновь затянулся и начал говорить:
— В бесконечной серой мути, именуемой Великим Ничто, плавало…