Одна женщина спросила меня о том, почему она все откладывает одно важное дело на «потом», а вместо того, чтобы просто начать его делать, зачем-то перебирает в своей голове разные поводы для тревоги и вступает в поединок с собственным внутренним дискомфортом.

У прокрастинации бывают разные причины и поводы. Одна из которых — наша имплицитная память. Это тот вид памяти, который хранит наш ранний жизненный опыт, полученный нами ещё до формирования речи и логического мышления. И на дне этого океана внутри нас, хранятся самые ранние впечатления, эмоции и телесные ощущения. Мы не помним пережитое, но наш мозг и тело реагируют на него, создавая каскад эмоциональных реакций, ведущих к избеганию какой-то задачи.

Представьте себе старый чердак в загородном доме. Там много пыли, старых вещей, забытых игрушек, пожелтевших книг, фотографий и всего того, что хранит следы нашей прошлой жизни. Там хранится то, о чем мы давным- давно забыли. И на этом чердаке может быть темно, неуютно и даже страшно, особенно если вы там давно не были. Вот это и есть имплицитная память.

Дональд Винникотт, британский психоаналитик, говорил, что «то, чего мы боимся или избегаем, — это то, что уже произошло». Ужас, стыд, вина, отвращение к себе, ощущение собственной слабости или недостаточности часто являются следствием того, что затронуто какое-то имплицитное воспоминание и оно откликается прокрастинацией — «не ходи туда».

Имплицитная память не требует сознательного воспоминания- хранящееся в ней извлекается автоматически. И, с одной стороны, она позволяет нам действовать не задумываясь, освобождая сознательное внимание для других задач, хранит информацию о навыках, поведенческих паттернах и процедурах, которые мы приобрели через опыт. Эта память как автопилот в самолете или хорошо протоптанная тропинка в лесу — ты просто идешь по ней, не просчитывая каждый свой шаг. А с другой стороны она напичкана страхами, тревогами и нашими прошлыми неудачами и неуспехами.

Имплицитная память начинает формироваться очень рано, до трех лет, и ее еще называют «ранними детскими воспоминаниями». С момента нашего рождения и до 1,5 лет у нас доминирует правое полушарие мозга, которое вбирает в себя информацию о мире. Оно реагирует на «музыку языка" — тон, тембр, ритм речи, а не на ее содержание, поэтому колыбельные так успокаивали нас в детстве. От 1,5 до 3 лет мы начинаем входить в культуру языка, активно развивая левое полушарие мозга, которое отвечает за логику, анализ, рациональное мышление и обрабатывает речь в виде слов и мыслей. И поскольку гиппокамп в этот период еще недостаточно развит, все наши переживания остаются скрытыми в имплицитной памяти, в том числе опыт безусловной любви, безопасности, радости или его отсутствие.

Хроническое повышение уровня гормона стресса кортизола повреждает гиппокамп, разрушая его клетки и лишая нас возможности ясно мыслить. Поэтому в системе сознания информации о травмирующем событии не остается, а имплицитные воспоминания продолжают жить в теле и психике, загоняя нас в ступор и прокрастинацию без видимой, казалось бы, причины.

Прокрастинация — штука неприятная. Но как бы мы с ней ни боролись, наш опыт имеет некую неподвластную нам составляющую. А это значит, что в процессе откладывания дел «на потом» может быть зашит элемент психологической защиты. И это не про лень…

Клинический психолог