Ветрами высеченный кристалл,
Ты — сотни граней в пламени и льде,
Где каждый луч, разбившись, замирал,
Как эхо в лабиринтах о вреде.
Твой полдень — шёпот ливня на стекле,
Полуночь — ропот струн в забытой зале,
И в каждой капле — море на щеке,
И в каждой трещине — всё мирозданье.
Ты — шторм, что ткёт узоры из песка,
Где ящер времени срывает маски,
Где тени прошлого, как облака,
Сливаются с грядущим без огласки.
В тебе живут несхожие миры:
То скифский вой, то фуга Баха — в слоге,
То взрыв руин, то шёлк сакуры,
То гимн, что разорвёт гортань восторгом.
Не ты ли — ноты в партитуре тьмы,
Где диссонансы слиты в хоре странном?
Твой смех — как колокол в глухой тюрьме,
А слёзы — звёзды в кузнице туманной.
О, многоликий сплав из пыльцы и ран,
Ты — вечный спор зари с глухим подвалом,
Где даже смерть — лишь жесткий камертон,
Чтоб жизнь звенела в ритме запоздалом.
Держи в ладонях эти сто миров —
Они, как птицы, вырвутся из глины.
Ты — не итог, но вечный вопросов взлёт,
Где каждая щель — путь к иной святыне.