Ой-е-е-ей! Бог с тобой!
Ой-е-е-ей! Бог с тобой!
Если я с собой не в ладу, чтоб ей оборваться, струне,
Но раз уж объявился в аду — так и пляши в огне!
Раз ужe в аду, так ты пляши в огне.
Сходу пропаду, если нет ни души во мне.

Мне бы сотворить ворота у трех дорог.
Да небо своротить охота до судорог.
Гадами ползут времена, где всяк себе голова.
Нынче — Страшный Зуд. На, бери меня, голого!
Нынче Скудный день. Горе — горном, да смех в меха!
С пеньем на плетень, — горлом — красного петух…
… показать весь текст …

Жизнь моя не закончена. Сейчас, когда пишутся последние строки, я каждый день репетирую — на выпуске спектакль «На дне». Трепет, именно трепет я испытываю перед предстоящей премьерой…
Не подводя никаких итогов, скажу лишь несколько вещей, которые кажутся мне существенными.

В годы раннего «Современника» было в моде некое гражданское отношение и понимание действительности. Рассуждали примерно так: «Миром правит г… о». Это произносилось убежденно, отчаянно и даже категорически. По молодости л…
… показать весь текст …

На прощании с Юрским Михаил Гусман (первый заместитель генерального директора ТАСС) рассказал потрясающую историю.
Когда-то давно у него тяжело заболел и фактически умирал отец, а так как он с Юрским дружил, то позвал С.Ю. проститься с папой.
И вот умирающий старик благодарит С.Ю. за визит и говорит: «Жаль, что я так не смог побывать на Вашем концерте или спектакле и теперь уже никогда не увижу, как Вы выступаете и читаете стихи».
На следующее утро С.Ю. пришел в накрахмаленной рубашке и два часа выступал перед умирающим стариком. Это был спектакль для единственного зрителя.