Бедность оголяет величие.

Цитируя великих, маленькие вырастают в собственных глазах.

Величие духа не имеет знака — великомученики не отрекались от Бога под пыткой, но те кто под угрозой не склонился к Богу тоже великомученики

Не оскорбляйте нежность безразличием!
Надменность признак глупости, а не величия.

Язык — велик! Величия в том суть,
что рифмы за собой зовут нас в путь.
И если он привёл нас к темноте,
то значит, рифмы выбраны не т. е.
А с правильною рифмой мы, как УРС,
на Истину нацеливаем курс!

Ну, а когда до Истины дойдём,
то к ней уже мы рифмы не найдём.

Величие всех голых королей
Является величием ничтожеств,
Между собой невероятно схожих
Бесчисленным количеством нулей.

(Николай ЛЯТОШИНСКИЙ)

Как не признать в узких местах — дурака величие!

Величие и святость государства состоят, прежде всего, в неуклонном осуществлении справедливости.

Каждого художника великим делают другие и мы знаем немало примеров дутого, сиюминутного, идеологического величия. Испытание временем выдерживают единицы — не те, кого делают великими, а те, кто таковыми являются. А если уж являются, то никакие тысячелетние рейхи, никакие тысячелетние извращения этого не отнимут.

А кто я такой, чтобы судить? Я не велик, я даже не хорош. Я — просто я…

По-настоящему велик не тот, кто ищет славы, не тот, чьи деяния поражают масштабностью, а тот, кто делится частицей себя с другими.

ВАРВАРСТВО
Двадцатый век едва не вернул человечество к дикости и варварству. Что это: трагическая ошибка исторического процесса или репетиция конца цивилизации?
ВЕЛИЧИЕ
На одного великана приходится десять карликов, мнящих себя великими.

Великий человек тот, кто из казалось бы абсурда делает со временем моду, а в дальнейшем и идола поклонения.

Женщине, стоящей за спиной великого мужчины, очень хочется тоже быть великой. Ну, очень, очень. Она даже ножкой может топнуть, как хочется!

Он пишет: лоб гармошкой, выгнул брови,
Не может не Писать… Берёт сомнение,
Порою не понятно — в этом слове
Как правильно расставить ударение.

И часто нахрен-никому- ненужность
Для автора несчастье, драма личная.
Житейская подсказывает мудрость:
Спалить на пепел чучело величия.

Не спета песня, но ещё не вечер.
Есть ценности другого измерения —
Писать, оно понятно, много легче,
Но надо же осваивать и чтение.

Ответственность за величие должна быть заслужена.

Любовь, по-видимому, не ищет подлинных совершенств; более того, она их как бы побаивается: ей нужны лишь те совершенства, которые творит и придумывает она сама.

В этом она подобна королям: они признают великими только тех, кого сами и возвеличили.