Посвящается украинским гражданам, которые спасаясь от бомбёжек в метро, не оставляют своих животных. С низким поклоном — Олег Бондаренко
Бывает такое. Только, вроде вечер и сели поужинать всей семьёй, как глядишь… Уже осень. А там и тридцать лет минуло, а прямо за ними. И пенсия подоспела. Вот и вся жизнь. Как машина за окном, промелькнула.
Жена давно умерла, а дети. А что дети? У них давным-давно своя жизнь. Приезжают иногда. Внуков привозят показать. Редко приезжают, а он ждёт.
И остался он один. Совсем один. К чему не привык. Всё время, как белка в колесе, а тут, Колесо забуксовало. А если точнее, то. Просто остановилось.
И он загрустил. Вдруг появились разные болячки. Может, они и раньше были, но кто обращает на них внимание в суматохе дней? А пуще всего. Были хуже мысли. Которые не давали спать по ночам. О смысле жизни. Или точнее, о том, зачем он жил? Для чего родился и прожил столько лет? Муравьи, пчёлы, птицы и животные всякие тоже. Живут, размножаются, о потомстве заботятся.
Так в чём же разница? В чём? Разница между ним и этими животными? Зачем он жил? У кого спросить?
Ох, уж эти мысли по ночам.
За такими размышлениями и застала его соседка с первого этажа. Которая тоже давно овдовела.
— Ты что у дверей застыл, как вкопанный? Спросила она.
Мужчина вдруг заметил. Что стоит возле лифта. А рука его застыла в воздухе напротив кнопки звонка. Он опустил руку и тяжело вздохнул.
Женщина посмотрела на него и сказала.
— Ясно. Пойдём-ка ко мне и попьём чаю. А заодно, поговорим.
Они зашли в её квартиру и сели за небольшой столик в кухне. Он достал из пакета, купленный домой маленький вафельный тортик.
За горячим, крепким чаем и молчанием соседки, ему стало как-то тепло и печально особенно. И язык сам собой развязался. Он говорил долго.
Долго и путано. Сам не понимая, что пытается объяснить. А она слушала, дав ему выговориться. Просто пригласила на завтрашнее утро пойти вместе с ней. В приют.
Большой. Где в клетках жило множество бездомных котов и собак. Деньги им на пропитание и лекарства собирали по всему городу. Кто сколько подаст. А вот работать там надо было каждый день. А кто может работать если семью содержать надо? Вот и собирались там пенсионеры, волонтёры иногда свободные от работы и отпускники.
Он нечего делать и надеясь там избавиться от своих мыслей, он решил пойти. И в восемь часов утра он уже вовсю махал веником, лопатой и таскал вёдра. А потом гулял, то с собаками, то с кошками. Так и потекли дни.
Незаметно. Просто потому, что думать теперь было некогда. Он приходил домой уставший и, поужинав с соседкой с нижнего этажа шел спать. Они жили то у него, то у неё. Он и сам не понимал, как это получилось. Да и неважно это было.
Они устраивали в семьи своих подопечных и радовались, а потом…
В освободившиеся клетки приносили новых питомцев. И всё повторялось. И день катился за днём. И времени на редко приезжающих детей и внуков, теперь почти не было. Впрочем, его это уже не огорчало. Ведь в приюте его ждали эти глаза.
Которые встречали его с радостью и надеждой. Они ждали ласки больше, чем корма. Они встречали его и провожали. И снились по ночам. Поэтому мысли о смысле жизни и бесполезности своего существования ушли куда-то. Сами собой.
И вроде бы, они только сели с соседкой поужинать, а уже зима наступила. И вроде, только отмечали первый год его работы в приюте, а уже и десять минуло.
Весенним прекрасным утром. Когда ему уже исполнилось восемьдесят четыре года, он опять подметал пол в приюте, а за ним ходили несколько котов, задорно задрав хвосты. Он ругал их и гладил. Но они почему-то не отходили сегодня. Голова у него закружилась, и он, оставив метлу, вышел и присел на маленькой скамеечке. Коты тут же забрались к нему на колени и сели рядом. Они заглядывали ему в глаза и тихонько мяукали. Мужчина улыбался. Он гладил их и смотрел на яркое Солнце. Ему было хорошо.
Через полчаса подошла его подруга. Она присмотрелась к мужчине, улыбавшемуся и смотревшему в небо. А потом вскрикнула и заплакала. Она села рядом, и коты подвинулись. Взяла холодеющие руки своего друга в свои две и попыталась их согреть своим теплом.
Коты тоже забрались ей на колени. Один из них слизывал с её щёк слёзы.
— Он, нашел. Он нашел. Зачем-то стала она объяснять котам. Он нашел свой смысл жизни.