Если бы я слушал моих близких и окружающих меня людей, я бы так и остался умеренно пьющим московским поэтом, в треснувших очках и с корявой физиономией. И сейчас выдёргивал бы морковку со своих шести соток, задумчиво отирал бы её о фуфайку и хрустел бы морковкой, разговаривая с соседом о первых заморозках.(…) Напрашивается только одно возможное объяснение поведению близких: люди по природе своей реакционны, неподвижны, они совсем не хотят, чтобы ты был больше их. Они намеренно тянут тебя назад…