Да, мой хороший. Всё безнадёжно лечится —
Временем, нежностью, книгами и вином.
Все наши рифмы, парки, вокзалы, лестницы,
Всё, чем ты жив, само от тебя открестится.
Пусть не сейчас, не сразу, потом… потом.
Да, по крови эта клинопись журавлиная.
Ветер разносит пепел синичьих гнёзд;
Мы отболим, отплачем, прольёмся ливнями.
Эта свобода: быть — или быть счастливыми,
Главное, что случилось с тобой всерьёз.
Это не кара, просто цена беспечности,
Это не насмерть, хоть и порой навзрыд.