Любовь моя, нас давно не стало, нас угораздило прогореть.
Правдивей нет ничего, my darling, чем эта маленькая лжесмерть —
лежим под куполом потолочным, считаем трещины дней и лет
и понимаем сквозь позвоночник, как откровенно нас больше нет.
Нас нет здесь. И поднимаясь в глотках немых пролетов
мы пыль, песок, растертый в памяти чей — то.
Кто — то смахнет нас с грязных своих сапог
и вот мы - пятнышки на тряпице,
которой, скомканной, гнить в углу.
Мы слишком ярко перелюбили.
Такие, солнышко, не живут.