Долбожители.

Только русский болельщик может поставить все свои деньги на победу Испании, а болеть все равно за наших.

И, где тут 50 оттенков серого?
Подумал маляр Петров, откладывая книгу.

Не веришь?
Ну, и не надо,
Не верь.
Когда маленькие бесенята,
Стучатся, мои,
В твою,
Дверь.

Таксист, поэт и афорист.
Что я ещё могу сказать?
Как знать?

У тебя есть улица — Тополиновая.
Быть может.
Не добраться с такой бедой, в географии,
К этой коже.

Вся страна хочет отлайкать премьера.
Но понимают, что ногами его не достать.

Вы редко пишете,
Едва-ли, боль моя,
Доступна Вам уже…
Не.
И мне?

Мы так хотим, чтобы что-то встало иначе…

Единственный смысл пойти в мышеловку за сыром —
Надоело умирать от голода.

Раньше, в благодарность дарили борзых.
Сейчас довольствуются лайками.

Люблю стихи,
Чужую боль, смешавшуюся с моей, в душе.
Уже.

Единение в душе и,
Единение в душе — если не можешь услышать разницу,
Слушай.

Поймешь ты разницу едва-ли,
Когда художник говорит,
И бабник…
Какие дали !

Пустота, как много в этом слове…
Не сбылось !

Девочка моя, откликнись,
Болью в душе,
Или наглостью,
В неглиже…
Уже.

А время может бечь навстречь, и прочь.
А время дарит людям день и ночь.
А время может жизнь и нет,
Дарить.
Тебе.

Он был прост, как игла дракона, в яйце утки.
Она пыталась разгадать,
Не одеваясь, третьи,
Сутки.

Час пик, ответ диспетчера такси клиентке:
Извините пожалуйста, в ближайшие 10 минут, я не смогу удовлетворить ни вас, ни вашего мужа.
Ой…

Пожар разгорается не из искры, а из книг.