Я и раньше подозревала, что в текущем кинематографе не боги горшки обжигают. Но чтоб настолько — не боги и до такой степени — горшки?..

Когда на смену желанию приходит ненависть, любые претензии не более чем выдумки, и один злится на другого только за то, что тот такой, какой есть.

То, чего мы желаем по-настоящему и ради чего готовы сделать усилие, рано или поздно приходит к нам, но всегда не так, как мы себе представляли.

Большинство людей похожи на падающие листья, они носятся в воздухе, кружатся, но в конце концов падают на землю. Другие же — немного их — словно звёзды, они движутся по определенному пути, никакой ветер не заставит их свернуть с него, в себе самом они носят свой путь и закон.

Я всегда твердил, что судьба — игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако — сильно.

Я считал, что лес — только часть полена.
Что зачем вся дева, если есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
… показать весь текст …

Это было у моря, где ажурная пена,
Где встречается редко городской экипаж…
Королева играла — в башне замка — Шопена,
И, внимая Шопену, полюбил ее паж.

Было все очень просто, было все очень мило:
Королева просила перерезать гранат,
И дала половину, и пажа истомила,
И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.

А потом отдавалась, отдавалась грозово,
До восхода рабыней проспала госпожа…
Это было у моря, где волна бирюзова,
Где ажурная пена и соната пажа.