Сколько же мертвых мне нужно убить!
Сколько живых воскресить…
Чтобы земля
узнала меня
в лицо

В сумерках листьев
теряется сердце
сущего… Ворон,
севший на ветку,
становится частью
дерева

Сжатой до боли
в объятиях двух,
любви не хватает
воздуха

Последний счастливец,
сбежавший из рая,
оказался вело-
сипедом

Я — та река,
я — та гора,
я — та обезьяна,
что созерцает с вершины
проплывающий труп врага.
И проплывающий труп —
тоже
я

Собирающий камни,
помни, земля —
твой самый последний
камень

Вся моя жизнь измеряется
поездами, в которых
перевозятся рас-
стояния

У подножия красок
так и остался
подсолнух, в который
однажды ушел
Ван Гог

Для
кого
эти рыбы
вьют голубые
гнезда?
Если им никогда
не изведать печаль
материнства

Каждый
младенец —
капелька чьей-то
когда-то украденной
жизни

Мчимся, боясь
опоздать, а весна
ползет по земле
улиткой

Кончики пальцев
легко разбивают
глыбы

Вершина высока,
но ведь не выше
неба

Крылатые жеребята
медно цветут
в златокудрой
птице

Разбери меня
на соцветия из одуванчиков,
дай возможность смеяться
в твоём нагрудном кармане,
приземлиться пушинкой
на аэродром раскалённой ладони,
а после, конструируй по новой —
возьми другие цветы, другие мечты,
вдохни иное

А потом я узнал, что любимая —
комбинация чисел и только.
А потом пришли космонавты
и сказали, что Бога нет

В нашем чудесном мире правда на все времена:
В каждой травинке нежность, в каждом цветке весна.
Он подарил ей розы и белые облака,
В каждой росинок россыпь, светлая грусть дождя.
И сумасшедшее небо, и пение соловьев,
и тихая песня речки, в каждом цветке —
любовь…

Слезы…
Везде слезы…
А жизнь прекрасна