Среди довольных пайкою хлебал
Незнание — придуманный предел,
И если кто-то пишет вам «не знал»,
Спросите: «Может, просто не хотел?»

Не видели творимое глаза бы,
Ушам бы не слыхать брехливый фон!
Какой в клоаку «коллективный Запад»,
Когда кругом решает Фашингтон?!

За суровой скача судьбою
В спотыканиях лет и зим,
Всё пытаюсь я быть собою,
Только видят меня другим.

Знал Кутузов, Суворов и Сталин
Эту истину. Глянь-ка, народ:
Из союзников снова остались
Только армия наша и флот.

Помни, брат, зажигая в свете,
И безумствуя в торжестве:
Не бывает попутным ветер,
Разгулявшийся в голове.

Не целИт воровство ни темница, ни храм,
И хоть «Боже, царя…», хоть огонь «Марсельезы» —
Если б руки рубили в России ворАм,
То пришлось бы отсечь через годик протезы.

Помнишь время, когда для монарха любого
Было счастьем цитировать слово поэта?
А теперь — где ни плюнь — там должна образцово
Речь начальника быть склАдным слогом воспета.

Европейская шваль, что под Штаты легла,
Всё скулит, что Москва — Третий Рим.
Всё визжат, что Россия — империя зла…
«Очень зла!» — я ответил бы им.

Уходящей зимы мне не жаль,
Ведь финансовых дел не хитрец, —
Обожаю короткий февраль
За три дня экономии средств.

Стране родной давал люлей,
Порой за острый слог страдая,
Но в мощи Родины своей
Не сомневался никогда я.

Вокруг меня ползут дома как камни Трои,
То от болезней, то от водки мы горим,
Зато в экране всё с энтузиазмом строим —
То коммунизм, то Русский Мир, то Третий Рим.

По бытия непредсказуемому лезвию
Широкой поступью шагал, остался цел;
Но не создав в итоге ничего полезного,
Я даже вредное разрушить не сумел.

Выступая за вех перемену,
Не могли допустить мы мыслишек,
Что ломали Берлинскую стену,
Дабы новые строить повыше.

Мне бывший друг
сказал «Весь мир»,
А мне смешно, —
Смотря какой
ориентир
Открыт в окно.

То бумажки банкнот многосотенных…
То война русский люд разделила…
Для кого-то Донбасс — это Родина,
А кому-то — субъект для распила.

От простого рабочего и до министра
Либералы шагают с европами в ногу,
Что Донбасс — не Россия — привыкли все быстро,
А что снова вернулся — привыкнуть не могут.

Садись покрепче, запасись поп-корном,
Смотри, как из героев бытиё,
Объемлюще, незримо и упорно
Потоком лепит жалких холуёв.

Уж тыщу лет дела невАжны наши,
Живём как жертвы проклятого кода —
Из года в год красивые мамаши
Плодят в стране штампованных уродов.

Я давно не ищу красоты,
За порывом не прусь в глухомань я,
Ведь с годами все наши мечты
Превращаются в воспоминанья.

На звон монет меняя годы,
Привыкли мы исподтишка
Играть краплёною колодой
С Всевышним Богом в дурака.