Бог сотворил мир полем брани, наполнил его тяжёлой поступью воителей и криками великих сражений и битв. Сможешь ли ты стяжать покой Его, не уплатив цены, которую Он назначил?

Убил паука,
и так одиноко стало
в холоде ночи.

Добрые слова — сладость для чистых сердец,
Всем детям приятен халвы продавец.

Мне, однажды, весна подарила тебя,
Осень мне подарила, однажды, твои объятья…
Я же в них с головой окунулся, кстати,
Под -напетый ветрами-далекий мотив ноября.
И хожу теперь пьяный, не выпив ни грамма вина!
Я отдал в твои руки свою безмятежную душу.
Словно кто-то шепнул мне, слегка наклонившись, на ушко:
«Быть не может сомнений! Конечно же, это она!»

Когда я в тишине лечу души недуги,
Ложится на меня печалей пыльный пласт.
Едва — стряхнуть его — я выйду из лачуги,
Как злобою людской стократ меня обдаст!

Когда тебе исполнить нужно дело,
Смотри, чтоб время зря не пролетело.

Я, конечно, приеду.
Но не за тем,
чтобы сделать тебя родней
Или дальше.
Просто раньше
Мы почти что насильно
топили в себе людей,
А теперь люди сами в нас тонут,
И дУши у нас словно море
С обломками их кораблей…

Это всё для тебя…
Тишина полусумрачной комнаты…
И дыхание Любви,
что себя проявляет во всём…
Даже дождик,
стучащий сегодня по подоконнику,
Колыбельной тебя убаюкает
перед сном.

…И если есть кто-то, нашедший свободу в руинах,
То только из тех, кто под ними же погребен.

Для всего, что нетленно, отводится горечь клеймён.
Для всего, что нетленно, не предусмотрено плоти.
Для всего, что нетленно, имеется место в киоте.
Для всего, что нетленно: для мыслей, теней и икон.

В жаркий полдень,
в июле,
На берегу залива
Солнце выкрадет тени,
Без них обезличив пейзаж.
В чем бы ни было жажды, —
… показать весь текст …

Бродячий мусорщик, ничтожный золотарь,
Над смрадной бочкой наклонив чело,
Сказал раздумчиво: Небесный Государь!
Почетным кажется мне это ремесло…
Подслушав те слова, напыщенный юнец
Ответствовал не в шутку, а всерьез:
Мы — сливки общества! А твой удел, глупец,
Мести за нами выпавший навоз…
Согласен, — молвил тот без ложного стыда, —
Но ремесла менять я не хочу,
Мой труд для всех необходим всегда:
Ведь сливки тоже превращаются в мочу…

Два бокала с ножкою длинною
На столе… и бутылка вина.
Вечер плавно вошел в гостиную,
И в камине трещат дрова.
Льется радужная мелодия-
Ей сегодня наполнится дом,
Насмехаясь над непогодою
За окном…

Время целиком в распоряжении бога — ему незачем спешить. Он уверен и в цели своей, и в успехе и может сотни раз прерывать работу, чтобы приблизить её к совершенству. Терпение — это наш первый и важнейший урок: не тупая медлительность в действии, свойственная робким, скептикам, утомлённым, ленивым, вялым или слабовольным, но покойное терпение, что копит силы, бодрствует и готовится к часу стремительных мощных потрясений; пусть их немного, но сила их достаточна для того, чтобы изменить судьбу.

…Я с приветом к тебе, у меня есть обойма из слов,
Но нельзя, разряжая обойму, не вызвать пробоин,
А потом — рикошет! — мы замажем смолой из стволов:
Для того, чтобы выжить, придется погибнуть обоим.

Безумец ты, иль жертвенный страдалец,
Паяц, иль Казанова, иль король —
Стяжаешь опыт, меж миров скиталец.
Играй достойно выбранную роль!

-Знаешь, как отличить облака от туч?
-Как?
-Облака -это белогривые лошадки.
— А тучи?
-А тучи, как люди!

У этой осени особый аромат,
Со вкусом губ твоих, теплом прикосновений.
Ты слушаешь меня, поджав колени,
И ловишь на себе мой нежный взгляд.

В окно стучится веткой старый клён…
Листает жизнь страницу за страницей,
Но мне не нужно слов, чтоб объясниться,
Я также, как и много лет назад, в тебя влюблён.

Король — какой, не все равно ли —
Был и разумен и удал,
Но на ногах имел мозоли
И потому слегка хромал.
И царедворцы, род лукавый,
Такой обычай завели —
Кто левою ногой, кто правой
Хромали дружно, как могли.
Обычай сделался законом,
Все подчинились, стар и мал,
В парламенте и в зале тронном —
Весь двор хромал, хромал, хромал.
Но как-то на прием придворный
Барон гасконский удалой
… показать весь текст …

Быть могут украшения дорогими,
Но без нужды- в них ценности и нет.
Можно иметь намерения благие,
Но этим причинить немало бед.

На балконных перилах липучая наледь
цепляет пальцы.
Лед под ногами тонок, подошвы оставят слепок.
Ты бы знал, какая здесь завтра начнется слякоть,
ну просто гадство!
Этот метео-кризис из года в год остается меток.

Недели пройдут (ты бы видел!), — возьмется тугая завязь.
И будет тонуть, источая свой сок. Погружаться в омут.
Но я помню (мы помним!), — что как бы кому
ни казалось,
В этом мире, к великому счастью, все друг без друга смогут.

Я любил её беззаветно,
И мороз пробегал по коже.
Я любил её безответно,
Но надежду лелеял всё же.

Что вот-вот она отзовется,
Сядет рядом со мной на кровати.
Незатейливо так улыбнется,
Заключая в свои объятья.

Только этот сюжет придуман.
Мне о чем-то жалеть уже поздно…
Я один этой ночью лунной
Наблюдаю, как падают звёзды.