— Любовь-это не когда, тебя любят, а когда любишь ты. Ты должна любить мужа больше самой себя. Я пришла к выводу, что, пока мы живём на этой земле и нам нужно, очень многое успеть. Нельзя терять ни одной минуты.

—Вот я живу в центре города Москвы, мне всё нравится. Смотрю на деревья, на распустившиеся цветы. Я понимаю, что очень часто, устаю от этого большого города, и меня спасают поездки, но тем не менее начинается мой день с моего города, где звонят в колокола, где строят дома, ездят машины, стучат, жужжат, и ты, просто часть всего этого. И думаешь: «Ну ладно, проснулся, и слава Богу.» С городом вместе.

—Я думаю, что никогда своей чести не отдам. Я имею в виду долг чести, свое достоинство. Ну, и свою душу не продам-никому не продамся.

—Я стараюсь не жаловаться потому что я поняла одну вещь, что надо уметь всех любить, тогда ты перестанешь жаловаться. Наша любовь увеличивается, когда ты благожелателен к людям, жаловаться-это значит, разочаровываться в людях, а разочаровываться-это значит меньше любить, а меньше любить нельзя, потому что надо любить больше.

— Никто из людей до конца не познал, что такое счастье и любовь. Это абсолютные, недосягаемые понятия. Соседствуют ли они или расходятся, соприкасаются ли легкими крылами или, сплетясь, идут в обнимку, по-разному в жизни бывает. Я думаю, что где любовь, там и счастье, но слово «счастье» очень призрачное, его нельзя схватить или пощупать. Его можно, только отдать или отнять, а почувствовать можно, только сиюминутно. Просто каждый, день нужно чувствовать радость счастья от всего того, что мы видим, чего касаемся.

—Не всё в жизни нужно объяснять!

—Артист должен не развлекать, а менять людей!

— У людей при полных карманах денег обнищал дух. Раньше все было наоборот: Цветаеву или Ахматову было невозможно достать. Но люди были высоко духовно, они были готовы к слушанию и чтению таких стихов. А сейчас они не то что не готовы. Они слушать даже этого не хотят.

— Раньше я пела баллады на стихи Гарсии Лорки. Кому они сейчас нужны? Даже смешно об этом говорить. Я пела песню татарского композитора Алмаза Монасыпова «А любовь то лебедем» на стихи Лиры Абдуллиной, потрясающая песня, вошедшая в «Песню года». А кому она нужна сейчас? Никому. Хотя затаенно, конечно, в уголке каждого человеческого сердца есть невостребованный романтизм.

— Люди сейчас настолько затоплены в политических событиях, кровавых событиях, им приходится бояться каждого дня и проживать этот день со страхом за будущее. Этот страх, мне кажется, не позволяет им слушать хорошую музыку и читать хорошие стихи. Мне очень жалко наше время, смутное время, которое дает людям пищи для ума, для сердца.

—Мои песни-это не эмоции ниже спины. Это эмоции на уровне сердца, на уровне головного мозга. Мне очень трудно понять, как при сегодняшней доступности литературы, при том, что лавки переполнены Цветаевой и Ахматовой, почему эти стихи не складываются в песни и никому не нужны Покупают всё: детективы, приключения, романтику, какую угодно литературу-кроме Ахматовой, Пушкина, Толстого, нашей классики. Почему? Потому что дух обеднел, наступила духовная нищета.

—Песню формирует молодое поколение. Сегодня из песни исчезли душа, мелодия. В текстах: сплошной ресторан, шампанское. В лирике, только «я тебя хочу» и песни «про это».

—Нам всем надо объединиться в доброте, в согласии, в мире, в незлобливости друг к другу, в духовном порыве и в том, что мы называем истинным миролюбием сердца, потому что самое главное-сделать какие-то добрые дела.

—Мне стало неинтересно разговаривать с людьми, которые льстят, фальшивят, неискренни, не добры, которые занимаются карьерой, наградами, званиями и прочее. Раньше это как-то занимало, а сейчас неинтересно! Вот интересно, какую жизнь проживает человек. Вот, например, судьба Солженицына мне интересна или Ростроповича, или Рихтера. Как уходили эти люди? В славе уходили, но уходили в Божьей славе. Вы знаете-любят, когда ты сам любишь, тогда и любят. Когда ты не любишь людей, они тебя не любят. Я очень люблю людей! Надо выходить с ощущением любви ко всем. К каждому человеку, сидящему в зале.

—Люди которые сидят в зале, для них важно, что несёт артист. Один несёт музыку для ног, другой несёт музыку для ума, третий несёт музыку для души и на каждую, музыку есть свой зритель и поэтому, я никогда не ухожу без аплодисментов, и поэтому я всегда ухожу с любовью зрителей к моим песням.

—Я знаю, что надо научиться смотреть светло на уходы. И на свой собственный уход надо смотреть светло. Все мы знаем, что мы не вечны. И это нас ограничивает в наших желаниях, притязаниях, а сейчас я все больше ухожу в себя, в свой внутренний мир и больше мирюсь с тем, что нам всем придется покинуть этот прекрасный мир. Более того, сейчас я совершенно по-другому смотрю на снег, на зелень, на море, на небо. Моя жизнь высветилась какой-то другой гранью. Мне уже неинтересно смотреть на суету людей, на их желания подняться на пьедестал, возвыситься, получить награды, побольше денег и так далее. Все это уже неинтересно.

—Я недавно разговаривала с Львом Лещенко и мы отметили, что сейчас люди насытились песенной свалкой, они хотят слушать настоящую музыку. Потому певцы нашего поколения сейчас востребованы. Я выхожу на сцену и вижу, что зал ждет меня-люди идут на хорошие песни. Любовь к искусству нас объединяет. Я пою, чувствуя гармонию внутри себя. Я никогда не задумываюсь о возрасте, сцена молодит. Я просто вижу, что доставила радость людям. В такие мгновения понимаешь, что не напрасно жила, не напрасно 40 лет отдала сцене. Я понимаю, что моё искусство будет и далее востребовано.

—Консерватизм существует в каждом человеке, во мне особенно. Но не потому, что я держусь за свой образ, я не хочу его менять, потому что мне, так удобно. Я ведь не для кого-то, существую, а для себя. Очень чту чистоту стиля, не люблю ни в чем эклектики. Внутренне я за классику и всю жизнь этого придерживаюсь: на сцене, в доме, в одежде, в состоянии настроения, прическе.

—Я не могу молчать, когда несправедливо, что-то. Я не умею молчать. Соглашательство. Нет соглашательства с позиции: «Да-да-да, вот это сейчас да?» Так нужно говорить, да, я соглашусь, так нужно говорить, а это сегодня не модно, сегодня не нужно, я и не буду говорить. Ничего подобного, я буду говорить то, что я думаю, модно это, не модно, нравится это, кому-то или не нравится, я всё равно скажу свою позицию. И поэтому, наверное, мне немножко сложней, чем всем остальным.

—Я не буду петь песню со сцены до тех пор, пока она меня со всех сторон не начнет «обволакивать»: я с ней сплю, с ней дышу, просыпаюсь и знаю, как сделать, чтобы она стала единым организмом со мной и ушла к зрителям такой же, чтобы, они точно так же почувствовали.