Все там будем, лишь не враз,
Готовьтесь, — это Божий глас,
Начнем, однако, с причащенья,
Души греховной очищения,
Закроем рот на два замка,
Сразу грехов на два мешка,
Туда же сплетни, что так любы,
Гнев и злость, добавим грубость,

Теперь все плюсы посчитаем,
Людьми был вроде почитаем,
Животный мир кормил, поил,
На помощь, если что, спешил,
Природу уважал, как мать,
… показать весь текст …

Не редкость в творческой среде, причём из поколения в поколение.

В костре тщеславия горя,
Душу напрочь истощаем,
В тот костёр с собой бросаем,
Всё, что в агонии творя,
Так поступал и Ботичелли,
Свои картины сжёг в огне,
Гоголь наш на самом деле,
Уничтожал творения вчерне.

Рукописи горели и у Александра Пушкина, Роберта Льюис Стивенсона, Михаила Булгакова, Бориса Пастернака, Франца Кафка.

Давно известно: всё нужное написано, всё необходимое открыто, остальное — плагиат.

Бывает надо отпустить,
Но только не замешкайся,
Бывает, надо погрустить,
Чуть-чуть, а боле грешное,
Бывает, надо промолчать,
Всю волю взяв в кулак,
И духу просто приказать,
Сказал, да будет так,

Случается и зло простить,
Взаймы хотят — отдай,
Вину чужую понести,
Ну, это ж через край,
Душа бунтует, в теле гнев,
… показать весь текст …

Многоточие оставляет за собой право и возможность вернуться к разговору.

Предосторожность вдруг не возникнет,
Мы молоком вначале губы обжигаем,
И всякий раз на воду переносим боль,
А без вины виновному страдать доколь,
За это в кодексе о чести есть статья,
О бумеранге — тем, кто не даёт другим житья.

Причём вода, коль начал с молока,
Не отступай ошибок не поймёшь пока.

Доброе слово — доктор от бога.

Мамина аура, как оберег, с ребёнком всегда

Есть ли что лучше на свете,
Мамою быть своим детям,
Жизнь подарить им и счастье,
Жить научить без ненастий,
А если и встанут они на пути,
Жить научить — их обойти,
И есть ли слова ещё краше,
Услышать, — любимая наша.

Спаси, сохрани сам себя, человек,
От шага неверного, слова обидного,
Скольких спасёшь делом невидимым,
А скольким ещё и продлишь жизни век.

Как важно краски различать,
И с акварелью в дружбе быть,
Дурного тон не замечать,
Оттеночные находить,
Как много значит кисть в руках,
Немое слово в тоне цвета,
Посмотришь и пожар в глазах,
Искры в душе — от счастья это.

Как важно краски различать,
Дурного тон не замечать.

У молчания особая азбука и понимает её лишь проникновенная душа.

Если и бывает настоящий рай, так это в душе: там настоящая добродетель во всех её проявлениях.

Лист, вырванный из блокнота жизни, большой проблемы для всего календаря не создаст. Будет много ещё других, новых заметок. Может лучше, может хуже, чем удалённый листок, однако, незамеченной утрата не останется.

Календарь задумается, — а зачем я расстался с тем прежним листиком, он был не так и плох, а может и лучше, в сравнении с последующими.
Наверняка стоит думать, прежде что-то вершить.

Критик, но не палач.

Блефуют, когда говорят, — это ваша правда.
Правда ничья: она либо есть, либо её нет — третьего не дано.

Сидела муха на навозе,
Рядом усмехалась Роза,
— Ты же вонюча, я нежна,
Муха ей, — знаешь, княжна,
Коли не этот бы навоз,
На свете не было бы роз,
Ты вскормлена навозной жижей,
И нет корням напитка ближе,
Так будь скромнее, не кичись,
С небес на землю опустись,
Что пользы выше всех казаться,
Сгоришь в навозе может статься.

Кто всю жизнь нюхал навоз, аромата розы не поймёт.

Стучите и вам откроют.
— - - - Откроют, но будут ли рады.

С пустым общение пустое,
На ветер выбросить момент,
Как пить вино не разлитое,
На хмель надеясь — его нет,
А ты свою настроил душу,
На драйв, как от каплей абсент,
И обманулся дух твой слухом,
На ветер выброшен момент.

А пустота гремит, как бочка,
Ни слова, ни полслова — точка.