Поле человека — это одновременно и шахматная доска, и клетка в бесконечности шахматных досок, так что ему ничего не остается, как раствориться в этом множестве, потому что понять, где именно он — не возможно.

Я пальцем тычу тебя в нос!
Я — эскимос, ты — эскимос!

В любой связи есть то, что привязалось случайно.

Истина в поисках слов деформируется.

Я убил человека.

Я убил челочелочеловека.

Жизнь — это пирог, в котором преобладает слой нелепости.

Возведенную напраслину очень сложно низвести.

У истины со словами нестыковка.

Как только красота взяла тайм аут
И две минуты не спасала мир.
Земля тотчас погрязла в пир.
Так время новое начАлось.
Но ничего не началОсь.
Землю пронизала лжеОсь.

Сколько слово не морочь — истину не скажешь.

Вариант 1.
Если у Раскольникова будет два топора, он не сможет выбрать, каким топором убить старуху, так как топоры одинаковые, а теории по выбору топоров у него нету, Раскольников будет ходить между двумя топорами, состарится и так старуху и не убьет.

Вариант 2.
У Раскольникова было два топора и он долго думал, что лучше, убить одну старуху двумя топорами или убить каждым топором по старухе. А так как Раскольников не знал никаких теорий по выбору топоров, он долго думал, состарился и так старуху не убил.

Вариант 3.
У Раскольникова было два топора. А дальше придумайте сами…

Дурак глупости делает с умом.

Я в женщине вижу поэта, и сам, словно стих, ей пишусь.

Жизнь радикально сужает мнимую многовариантность планов.

Жизнь — это путь, на котором каждый шаг — компромисс.

Человек — вымогатель у мира невозможного.

Первая ошибка и первый шаг, как правило, совпадают.

Мелкие интересы со временем ещё больше мельчают.

Мне сказали, что, чтобы не было плагиата, старушку надо тюкнуть молотком. Но старуха заарканилась!
— Только топором, ближе к Достоевскому! — завозмущалась она.
Но я знал, что плагиат карается законом, и тюкнул старушку молотком.
А психиатр сказал, что меня предупреждали, что плагиат запрещен.
А когда я показал молоток, психиатр засмеялся и заявил, что это не молоток, а топор!
Тогда я стал спорить со всем миром, что молоток — это не топор, а топор — это не молоток, но тут пришли санитары и спрятали от меня томик «Преступления и наказания».