Где мир надел ледовую кольчугу,
И спящих туч на небе не найти,
Где нам легко придумывать друг друга
В потёмках нарисованных квартир.

Где явь твоя на части неделима,
И смотрит в душу лунная свеча,
И оборотни в масках херувимов
К тебе приходят тайно, по ночам.

А ты ещё надеешься, что ливни
Над миром и над сердцем — не всерьёз,
И зимы переписывают гимны,
И солнце распускается в мороз
… показать весь текст …

Милый мой, задумчивый, ревнивый…
Стынет в сердце страстный монолог…
Раненною птицей белокрылой
Падаю доверчиво у ног
Замираю, птенчиком в ладонях,
Виноватый, покаянный взгляд…
Ангел мой, — желание и воля!
Сладкий рай и безутешный ад …
Теплое заманчивое счастье…
В бочке меда маленькая ложь.-
Наслаждаюсь жадно настоящим
…О грядущем думаю всерьез!
Не соблазнов жду, не искушений…
А тепла родного, ярких чувств…
… показать весь текст …

Наши встречи происходят по воле случая — так волна зовет идущего по причалу. В этой точке пространства я так по тебе соскучилась, как ни разу с начала повести не скучала. Вот сложить бы страницы, чтоб повстречались странницы, обходя, минуя долгие отступления. Если мы не увидимся, что с нами завтра станется? Мы в своем одиночестве заперты, словно пленники. Говорить бы с тобой, укрывать твои плечи вязаным, шерстяным и теплым, зимнего зла не слушая. Наши встречи всегда случаются между фразами, наши встречи всегда случаются между душами. Ты ли пишешься мне, седым декабрем измучена, я ли снюсь тебе небом, где мраморный месяц высечен. Наши встречи происходят по воле случая.

Но счастливый, как известно, один из тысячи.

Воздух тяжелый, густой и влажный, режется острым ножом легко. Если ты будешь молчать о важном, можешь поставить себя на кон. Вздох твой неслышен и шаг неспешен, шкура тигровая льнет к земле. Но обезьяны деревья держат и чувствуют, как остывает след. Бронзовой шерстью, крапленой мастью с лесом сливаются, ждут в тени. Мир разделяет нас всех на части, вот только с выбором не тяни. Деревья могучи, прочны лианы, так притягательна высота, религия бронзовой обезьяны — слепая ловкость ее хвоста. Идешь наощупь, тропы не чуя, ведомый силой своих кровей. Жизнь начинает казаться чудом, а запад к вечеру — багроветь. И время вспять не имеет хода, пока лежишь в темноте один. Уставший хищник, твоя охота, как ночь, сгущается впереди. Но до золы прогорают угли, становится меткой любой изъян.

Когда ты хочешь пройти сквозь джунгли, не слушай бронзовых обезьян.

Расстанемся однажды в гуле дня, чуть еле слышно слишком проронив:
Не прислоняться, не дышать, не жмуриться,
И первый под руку попавшийся автомобиль
Рванув, как будто застегнёт скупое декольте озябшей улицы.

Мы разойдёмся тихо, откровенно, насовсем,
Настало время, и отстала кожа,
Сойдемся может только на ничьей,
Петлёю огибая всех, кто даже уже краешком похожий.

Бежим, расталкивая взгляды, время, никотин,
Отмахиваясь от любых воспоминаний,
Пора! Рискнём в другую жизнь,
Я слышал, что она ещё бывает.
… показать весь текст …

Я ласкала эти стены взглядом… Привыкала к ликам примадонн… Здесь гитара пела снегопадам… под неровный струнный перебор,.Здесь душа парила синей птицей не страшась взлетала в небеса… проявлялась рифмой на странице и входила музыкой в меня… Оживала первым сладким стоном… терпким медом липла на губах, извивалась тенью невесомой и собакой ластилась в руках, Здесь сейчас печаль ласкает струны … зарождая новый звездопад озаряясь ликом полнолунья украшает нежности наряд
… Силу жизни, мудрость и свободу… бесконечный свет и вход в тоннель… прославляет рифмой, дни и годы… мой певец веселый менестрель…

Застыло время, вязко сквозь окно
Стекает, сонно на уснувший город
Мой странный мир. осколочек его,.
Сбегает в зиму, по зеленым шторам…

И к вечности, открытые врата,
Для беглеца, стремленье и отвага…
А я, набросив плащ, сойду с крыльца, —
Шагну за ним в безумье маскарада

Мир — лебяжий пух, тишина на дне,
от надреза лезвия тонкий шрам.

Ты устал, мой хрупкий — иди ко мне, если вдруг придумалось умирать.
Вот в тебе немного зимы и льда — что с ним делать, когда ты не знаешь как?
Уберечь и холоду не отдать, убаюкать в теплых своих руках.
В них почти материнский живет уют. В них не страшно молчать или говорить.
Хрупкий мой, ты настолько раним и юн, ты не знаешь, кто — там, у тебя внутри.
Это время течет и дает ключи, это время тебя привело ко мне.

Расскажи мне, где больно — и помолчим.
И посмотрим, как мир заплетает снег.

Поверишь: а большего счастья не надо,
Чем жизнь, что минутной тоске безответна.
Мы — словно деревья уснувшего сада, —
Проснёмся в цвету и обнимутся ветви
Души — с ожиданьем, дарующим радость,
Что с детства земле очарованно снится,
Где нам, словно строкам поющей Эллады-
Летать и скитаться по снежным страницам
Зимы, что придумана кем-то из лучших
Хранителей писем степного ночлега,
Что нас всепрощенью однажды научит…
Нам только б дождаться попутного снега,
Попутного неба,
Где слов электрички
… показать весь текст …

ты моё исключенье из правил…
моя тайная, скрытая явь
легкий блик на тончайшей сусали…
лунный свет в обрамленьи зеркал.
недоступною лаской хранимый,
обнажающий всю… до нутра…-
низвергающий следствий причины,
до абсурда, до пыли, до дна…
ты моё наважденье и вера…
всепрощенье и жажды оплот…
силой встречной волны в исступленьи …
замыкающий времени ход…,
В миражах проступающих истин, —
зыбкий, образ тончайший субстрат…
… показать весь текст …

Пропитанный сталью, кричащий тестостероном,
послушай как ночью лязгает пасть метро:
молчащего долго — ни смерть, ни любовь не тронут,
молчащего здесь — переварит его нутро.
Пока ты не ищешь одну из них, время — спица,
тебя пригвоздившая, высохшим, к декабрю.
Когда говорит возлюбленный — спит убийца,
заговорил убийца — тогда горюй.
Когда ты зовешь одну из них — та приходит,
и мы выбираем какую облечь в слова.
И обе они — основы любых мелодий.
Какую тебе, на выдохе, целовать?
На все наши улицы солнце осядет пылью,
на все наши речи время кладёт печать.
… показать весь текст …

Покажи им чудо — они не верят. Сотвори знамение — не поймут. Помоги мне выйти на правый берег, мне самой никак не доплыть к нему. Я веду слепых, исцеляю слабых, не имеющих имени и лица. Я хорошей дочерью быть могла бы, только вот никак не найду отца. Мне не то чтобы страшно — темно и пусто, говори со мной, если осталась речь. Мой талант выживать возведен в искусство, я умею от смерти других беречь, я умею видеть, что будет дальше, быть подстрочником, золотом ткать слова… Сумасшедший мир оказался нашим, и от этого кружится голова. Вот звезда — дороже любых империй, упадет — поймай ее на лету.

Помоги мне выйти на правый берег. А к вершине я тебя проведу.

я приду к тебе солнечным светом-
теплым ветром тебя обниму…
напою самым ярким рассветом
подарю золотую звезду
свежим утром, вдохну в тебя счастье-
ароматом июльской травы…
и пурпурную мантию власти
опущу в заповедные сны.
пусть крадется ночная прохлада
и туман выстилает порог…
откровенней Эдемского сада
твоей теплой души островок

Мой бой окончен, близится конец Am Из рук Судьбы я принимаю чашу D F Услышь меня, всевидящий Творец! C G Один ты, Боже, знаешь, как мне страшно Dm Am Кипящий гнев взбесившейся толпы F G Am
Безликое бушующее море F G Am
Бессмертие не терпит суеты F G F В обряде очищения позором. Dm F (G)

Земля чужая примет мою кровь
Те, кто остался, поднимите знамя
Не оставляй меня, моя любовь
Не властен больше суд людей над нами
Когда не будет больше сил терпеть
И холодом дохнёт седая вечность
Ты тенью вдруг появишься в толпе
И, улыбнувшись, мне пойдёшь навстречу…

Я знал, что ты придёшь, я ждал тебя
… показать весь текст …

адажио озвученной печали
мелодия оправданных побед
как долго наши руки не звучали
как долго я ждала тебя ночами
и плакала стихами о тебе

как долго ветер целовал запястья
и я срывала тысячи оков
все потому что ты зовешься — счастье
лишь для того, чтоб в 32 начаться
поставив звуки музыки на кон

как тонко заиграла наша встреча
как стон, разбивший тысячи зеркал
… показать весь текст …

а в этой ласковой хищной евочке так всё продуманно от и до,
а кровь вскипает шипит везувием джанк безумия кто ей ты кто?
она пока ты от боли корчился макала в раны твои перо
ты просто повод для стихотворчества один из кадров её кино
она не видела и не слышала как задыхался ты словно кит
песок солёный глотая выброшен волною в камни вколочен вбит
как просыпался и рвался в нежное услышать голос найти в сети
по многоточиям междустрочиям забудь зачем ты ей отпусти
всё успокоится перекроется вбей кол осиновый выйди вон-
и пусть надежда и вера молятся чтоб ты «макарова"не нашел
и пусть-любоff их сестричка ласково мозги выносит оставь её она жонглирует ловко масками и что ты сделаешь с нею что?
но с этой нежною ты по-прежнему скорее жив даже если мёртв
с ней засыпаешь и просыпаешься
дай шанс ей ласковой
… показать весь текст …

Спроси меня - легко ли не прятать взгляд, когда ты знаешь, что говорить нельзя. Такие дерзкие спорят в глаза и злят, растут из грязи маленькие князья. Вот только царство ставится ни во что, для них, безумцев, ценен иной металл. Спроси меня, легко ли смеяться в шторм, когда ты знаешь, что капитан устал? Такие дерзкие, острые, с огоньком, так неудобны в лести и суете, такие поднимаются высоко, но прежде распинаются на кресте. Им от начала мира не место тут, во имя света их оставляешь ты. Спроси меня, смотрящего в темноту, откуда эти огненные цветы?
В ладони вспыхнет и запоет в груди, не погаси — и я тебя обниму.
Но честность сродни жестокости, господин.
Ее огонь не нравится никому.

подарит проведенье встречу… на миг
ослепнет чаровница-ночь и вот уж утро
расставанья шёпот…
__________________

каменных бабочек жар остывает,
в бликах закатных струится пыльца,
тени меняют шкуры зеркальные,
губы солёные просят тепла…

тонкие руки мечутся ветками,
пыльник обочин клубится песком,
ветер-подросток чёрными метками
тащит печаль в остывающий дом…
… показать весь текст …

бродить с тобою по городу держась за руки просто так без цели
обнимать на мосту Мирабо переходах такси в лифте в отеле
тонуть в нежной пене фиалок полей Елисейских
есть мороженое смеяться крутиться на карусели
говорить молчать без акцента целовать по французски
срывать джинсы с бёдер твоих по мальчишески узких
падая в небо Парижа любить
становясь эпицентром себя забывая теряя неважно
просыпаться и засыпать рядом устав от жажды
забывая дышать…
и когда ночь перемерит все платья для выхода в свет,
а наша любовь на вырост станет теснее в крыльях
древние тексты шумеров понятней и чётче
и соль на губах твоих слаще чем яд зазеркалья Алисы
… показать весь текст …

Это полная достаточность слов и сердца.
Это — память, выделяющая из массы.

Никакая деталь не способна во мне стереться, потому со мной восхитительно и опасно.
Я обычная — женщина, птица или лисица — это прочие наделяют какой-то силой.
Кто угодно пребудет волен освободиться — я ни разу их оставаться не попросила.
И ни разу не попрошу никого остаться: слишком дорог порыв, добровольность чужих желаний.
Мы — дороги, степные травы, разлука станций. Мы — прощение тем, что погасли и отпылали.

Эт…
… показать весь текст …