Невиданное счастье быть собой:
Не лебезить, не льстить, не пресмыкаться,
Стороннего душою не касаться,
Не подражать, не врать и не свыкаться
С тем, что идет вразрез с самим собой…
Определенно быть, а не казаться.

Невиданная радость быть такой,
Какою быть воистину мечтаешь.
Какой себя в видениях рождаешь,
Где с чувством неги в облаках витаешь.
Спешишь излить искомое строкой…
А быть такой себе не позволяешь.

Пустотой напоил до отвала,
Подержал, а потом отпустил.
Я в безумстве своем понимала-
Ты меня никогда не любил…
Но упорно хотела обмана,
С упоением верила в ложь,
И ломает, как наркомана,
От сознания- ты не придешь.
Эти дни- беспросветная слякоть
С установкой- скорей бы забыть.
Но срываюсь, мне хочется плакать…
Нет, кататься по полу и выть.
Ничего не хочу. Сожаленья
Твоего мне не надо, поверь.
… показать весь текст …

— Подожди! — Я ждала слишком долго… Довольно!
— Ну, прости! —  Я прощала не раз и не три…
— Пощади! — А за что же меня очень больно?!
— Помоги! —  Моей помощи больше не жди!
— Не глупи! — Это меньшая глупость из многих.
— Уступи! - Уступала… устала… Прости!
— Улыбнись! — Не согреет улыбка убогих…
— Ну, вернись! —  Не могу! Не хочу! Отпусти!

Я воевал в тех местах, где выживали только русские и татары. Войны выигрывают те народы, которые могут спать на голой земле. Русские и татары — могут, а немцы — нет. Немцы воюют по часам, и только, когда кофе попьют, а мы — всегда.

Человек никогда не забывает того места, где зарыл когда-то кусочек души. Он часто возвращается, кружит около, пробует, как зверь лапой, поскрести немножко сверху.

Ты хотел меня наказать.
Что страшнее душевной муки?
Я тебя не желаю знать
После стольких ночей разлуки.
За тобой закрывала дверь,
В безнадежности сердце стыло…
Помню, я, как раненый зверь
Долгой ночью в подушку выла.
Я тебя не желаю знать,
Только вспомню- мороз по коже.
Ты хотел меня наказать,
Только вышло себе дороже.
Ты заставил меня выживать,
Научил меня быть сильнее,
… показать весь текст …

Умело симулируем любовь.
Эффектно разбиваются стаканы.
Он — удивленно поднимает бровь.
Она — бесшумно лазит по карману.

От кукольной, игрушечной любви
бежим к другим. И с ними непременно
чтоб этот ком под горлом задавить,
полночи симулируем измену.

Кладем записки в ящик под трюмо.
Уходим. Тихо. Громко. Хлопнув дверью.
В обиде заливаемся вином,
стараясь симулировать доверье.
… показать весь текст …

Мой внутренний мир до того издёрган…
Хотя бы слегка марганцовкой брызни!
…Тебя удалят, как ненужный орган
Из тела моей безупречной жизни.
Порадует нормой в крови глюкоза
(Да кто сомневался, что ты не сахар?)
Меня, полусонную от наркоза
И полупроснувшуюся от страха,
С катетером (как теперь без подпитки?)
Положат в палату, измажут в йоде,
Где прямо под швами стальные нитки,
Которыми ты меня кукловодил…

Знаете, есть люди, которые с удовольствием едят устриц. Про людей этих говорят, что они устриц любят. И правильно. В понятие «любить» всегда привключается понятие «сожрать»

Любви не нанимают палача- Сама должна я устранить помехи. Под руководством времени-врача Я делаю отличные успехи: Теперь мне реже грустно, чем смешно, Из глаз исчезла обречённость зверя. Я не люблю тебя уже давно- А иногда я даже в это верю… И даже те, кем сильно дорожу, Наверное, себе не представляют, Что я тебе по-прежнему пишу, Вот только смс не отправляю… Опять облом у времени врача, Его попытки никуда не годны- Любви не нанимают палача- Она сама убьёт кого угодно…

Я говорю тебе — рубеж,
Ты отвечаешь мне — рубильник,
И занавески цвета беж
Напоминают мне могильник.
Плывут табачные дымы
Над нашим европепелищем,
Жизнь под обломками, но мы Давно уж раненых не ищем.
В ЖК — нелепое кино,
В духовке — с яблоками утка.
Ей-богу, было бы смешно,
Когда бы не было так жутко.

Наш путь — это путь в никуда:
Ну что за привычка — прощаться?
С утра уходить навсегда,
А к вечеру — вновь возвращаться,

Чтоб души безжалостно, в кровь,
Друг другу изранить словами:
Безумие, а не любовь,
Владеет, по-моему, нами…

А время течет, как вода,
Границы всему обозначив…
Не знать бы тебя никогда —
Но звезды решили иначе…

А много ли для счастья надо?
Да что ж вы сразу — о деньгах?!
Я — об истОмушке в прохладе
копны духмяной на лугах,
Когда весь день поёшь косою,
А он как звень — ни ветерка!
И видишь доченьку босою,
В ладошках крынка молока.
Едва глоток, как вдруг из сини,
Из белогрудья облаков,
Сверкнёт гроза с гудящим ливнем
И близким грохотом подков.
И ты за вилы — ох, замочит!
А он возьми, — да стороной…
… показать весь текст …

В 20 лет совсем не диво
Сексуальной быть, красивой.
А родишь троих- и вот-
Оголишь ли свой живот?
Будешь лет так в 35
Камушек в пупок вставлять?
В ягодные 45
Сможешь так же всех пленять?
А когда за 50
Будет ли лучистым взгляд?

Ты котенок, а не львица,
Глупо юностью гордиться.
Ты красива, спору нет,
… показать весь текст …

Признаться стыдно, только мне по нраву,
При всех элитных кофе и чаях,
Стандартную столовскую «Какаву»
Пить словно в пионерских прежних днях.

Стакан граненый, пузырьки по кругу,
Незамутненный шоколадный цвет…
Один глоток — и вот со мной подруга,
И нам опять всего по десять лет.

Дежурство в школе. Длинная столовка,
Нам — двадцать семь сосисок и гарнир.
Четвертый класс. Все так еще неловко,
Но нам уже почти не страшен мир.
… показать весь текст …

Обиды наглоталась всласть,
Мне надоели эти роли,
Где ты- диктаторская власть,
Что причиняет столько боли.
И, губы искусавши в кровь,
Как заклинанье повторяю:
«Мне не нужна твоя любовь.
Иди, тебя я отпускаю.»

Неспособность наслаждаться одиночеством
Тишины безмолвной звуками застылыми,
Нас толкает (как проклятое пророчество)
На общение со всякими дебилами.

«Сынок, я так горжусь тобою!» —
Тебе сказала я опять,
Когда, придя вчера из школы,
Принес очередную «ПЯТЬ».

Ты умный, ласковый, веселый —
Мне так с тобою повезло!
Ты понимаешь с полуслова,
С тобою мне всегда светло.
_____________________________________________________________

Я очень верю и надеюсь, что в час, когда настанет срок,
Скажу я взрослому мужчине:"Я так горжусь тобой, сынок!"

Ей слишком часто взламывали душу
И, подбирая нужные слова,
Тащили сокровенное наружу
И предъявляли разные права.

Ей слишком часто подставляли ножку
И, насмехаясь за её спиной,
Не ради шутки и не понарошку,
Разбрызгивали яростно слюной.

За то, что не была на них похожа,
За то, что, выделяясь из толпы,
С улыбкою смотрела на прохожих,
А под полою прятала шипы.

Любовь — это не сю-сю, му-сю. Не Асадов. Это тяготы друг друга нести.