Слишком холодно на дворе,
Зря любовь пришла в декабре.
У любви зимой короткий век.
Тихо падает на землю снег.

Снег — на улицах, снег — в лесах
И в словах твоих. И в глазах.
У любви зимой — короткий век.
Тихо падает на землю снег.

Вот прощаешься ты со мной,
Слышу голос я ледяной.
У любви зимой — короткий век.
Тихо падает на землю снег.
… показать весь текст …

Углы что выпирают из меня,
Приносят неудобство всем.
Пускай вокруг обходят, семеня,
Не вижу в том — своих проблем.

Сложно отравить Митридата, привыкшего к ядам,
Как и разочаровать человека, познавшего себя, а значит
И всех людей.

можешь быть Белоснежкой или Русалочкой:
личное счастье никак не зависит от имени.
любовь — это не когда в животе бабочки,
а когда даже от дихлофоса они не вымерли.

сердце-кремень вокруг высекает искры,
но как тушить пожары — не объяснили.
я любила тебя до того, как внесла в регистр,
и еще до того, как это стало мейнстримом.

все ходят прямо, а я как всегда — по периметру,
будто стальными прутьями мир надтреснут.
но любить невозможно, совсем ни разу не вымерев,
если ты хочешь когда-нибудь да воскреснуть.
… показать весь текст …

Там, где была она, был Рай.

Когда заходят мысли на чердак, то с чердаком творится что-то непонятное.

Как часто, приземлившиеся в реальность воздушные замки
Оказываются простыми ловушками — клетками.

Плоский телевизор — не дань технологии, это привычный формат телепередач.

Она любила вычурность барокко
И в желтизну кленового листа,
Как в зеркало, гляделась кареокой
Джакондой с леонардова холста.

В её глазах ветрА застыли розой,
А вот в чертах таинственных лица
Скрывалась суть поэзии и прозы,
Которым будто не было конца.

В неё влюблялись многие поэты
Не потому, что очень хороша,
А в песни, что никем ещё не спеты
И сочиняет каждого душа.
… показать весь текст …

Не пишу я стихов о Родине,
До вершины такой не добраться.
И порою покажется: вроде бы,
Что там сложного, если стараться?

Взять, отбросить реалии тёмные,
Расписать всё цветным ажуром:
Что, мол, все мы тут люди скромные-
Не чета заграничным дурам…

Что краса кругом несусветная-
Это правда и без иронии,
Что земля у нас многодетная:
Под защитой Петра и Февронии…
… показать весь текст …

Шел солнечный август. Гуляя в Нескучном саду,
Мы делали фото в зеленых московских аллеях,
Резвясь, хохотали как дети, у всех на виду,
И небо смеркалось, сквозь зелень стыдливо алея.
Мы словно забыли, откуда мы, кто мы, зачем,
Какими судьбами нам выпала редкая встреча…
Лишь сердце срывалось, желая душе перемен,
Ведь, знало, что все это — нового взлета предтеча.
Огни зажигались над лунной полночной Москвой,
Гирляндами света смыкались в соцветия радуг!
Деревья светились, звеня разноцветной листвой.
Момент упоения до невозможности сладок.
А, у Патриарших шептались, а, был ли трамвай?
Но Аннушкой точно, безжалостно пролито масло.
… показать весь текст …

Никакая грязь снаружи не испортит отношения, если они чисты изнутри

Мечтал о любви на голодный желудок,
И с каждой секундой терял я рассудок.
Решив, что мечтам кура гриль не помеха,
Откушав, подумал — любовь вот потеха.

Смешно и грешно
изобилие жалких потуг,
Какими слепцы собирают
искусственно лавры.
Чуть пристальней взгляд
и останется «пшик» от заслуг!
Сметенные силой,
со сцены ушли минотавры.
Покроется прахом
придуманный каверзный путь.
Златых и серебряных перьев
осыплется сажа.
Им, жаждущим славы —
вовеки очей не сомкнуть —
… показать весь текст …

Я новый имидж обрету,
Накрашу темные ресницы.
Вчера я сделала тату-
Две удивительные птицы.

Две птицы дивной красоты-
Рисунок яркий, безупречный.
Как будто это я и ты
Судьбой повенчаны навечно.

Ты восхищенный бросишь взгляд
И спросишь нежно в ночь шальную:
«Скажи, они не улетят,
Когда их страстно поцелую? "
… показать весь текст …

Я слишком долго был в тени
Своих несбывшихся надежд,
Сознайся, осень, не тяни,
Что ты собралась за рубеж.

А осень топчется в грязи,
Пытаясь выучить иврит,
Но ей попробуй — возрази,
Она же в принципе — гибрид.

Я слишком часто был нетрезв,
Пьянея быстро, как пацан,
А за углом какой-то треск,
Там рвут билеты на «Сапсан».
… показать весь текст …

Его любили. Очень. Им восхищались, многие уважали. Ему прощали шалости, которые не прощали другим. Он прекрасно видел эту любовь. И часто проверял границы дозволенного, чтобы лишний раз доказать себе, что по-прежнему любим.

Это врачи и санитары облажались,
Что интернет в дурдоме есть.
И саранчой по сайтам разбежались,
Всё жители палаты номер шесть.

Страсть. Сумасшедшая и сжигающая все на своем пути. Она захлестывает порывом желаний, испепеляя все сомнения и запреты. Вскрывает все, что пряталось на изнаночной стороне сердца. Она отражается в глазах раем и адом. Сводит скулы жаждой и нетерпением, отбрасывает всю скромность рук, тел, фантазий. Вырываясь на свободу она забирает в сладкий плен, и у нас не будет ни единой попытки выбраться из него.

Сдаться в этом сражении равно победе. А каждое прикосновение — награда. И мы воскресаем снова и снова несдержанными стонами с искусанных губ, касаясь поцелуями души…