Марья приходит к травнику — долю свою выпытывать. Сила течет с утра в нее говорами забытыми, присказки золоченые — сводят слова с ума ее, лето ходила черная, а нынче — горит и мается. Марья садится, щурится, на образ знакомый крестится. «Я, — говорит, — прощу его, да сохнет полынь под лестницей, болиголов качается, омела в ладони просится, марьянник возьмет печаль его и обернется осенью».
Травник от века высохший, темный, что синь еловая, слово за словом выслушал да переплавил в олово, олово воском вылилось, воск растворился в памяти. «Вы от любви остыли, но прошлого не исправите».
Марья выходит в сумерки, зиму встречает, кланяясь, сила в снегу рисует ей избранных на заклание, Марья, простоволосая, держит свечу венчальную, омела в ладони просится, болиголов качается.
Травник от века высохший, темный, что синь еловая, мертвое имя высушил да переплавил в олово, олово воском вылилось, воск растворился в памяти.
Марья смеется: видела — прошлого не исправите.