Познавший много горя, любую радость воспринимает не более, как временную иллюзию.

Я, кажется, стала похожа на лютую зиму,
Опять засыпаю диван, словно снегом, поп-корном…
Я чувствую то, что словами невыразимо!
И то, что с моим же понятием «истины» спорно…
Я, кажется, стала похожа на белую вьюгу,
Я выгляжу хрупкой и даже болезненно бледной!
К нему у меня что-то больше, чем чувствуют к другу,
Лишь с ним я бываю смешной и немножечко вредной.
И я на февраль этот грубый вдруг стала похожа.
Бросаю слова, как снежки, уходящему в спину,
И я ощущаю, что нет в этом мире дороже
Такого родного… Такого чужого мужчины…
Я, кажется, стала похожа на лютую зиму:
Душа изо льда и почти белоснежная кожа,
… показать весь текст …

Отношения заканчиваются от скуки, сначала мы сами загоняем в созданный собой же штамп, не давая вырваться, чтоб соответствовал (а), без лишней головной боли, а потом
Начинаем искать новизну уже в других.

Настоящий афоризм подобен капле воды — идеален по форме и всегда полноводен содержанием.

Быть eё единственным — это не быть одним и тем же.

Волнующий Рассвет
мне положил в ладони
Перо волшебной птицы — Свет.

И я колдую в невесомости небесной…
да святится Твой лик
и Имя, что храню в себе!

В лучезарном Замке светлых мыслей
вьётся нить жемчужных ожерелий,
что так тонко ниспадают
в гладь родника,
Светом белоснежных лебедей.

Море разбрасывает на берег жемчужную россыпь,
и эти грациозные волны качает солнечный ветер,
где мелодия разливается насыщенными звуками, укутывая
Души влюбленных.

— Любимый, ты вошёл в мои мысли, так трепетно и нежно,
что я лишь подчинилась этой волнующей волне.
Шепчу твое имя и море вторит голосом моей любви,
где, каждое твое «люблю» хочется боготворить,
словно Чудо, и, словно птица, трепетными крыльями
обнять твои ладони и на плече твоем застыть от счастья.
Она с трогательной улыбкой загл…
… показать весь текст …

Невесомою нитью прошлого боль, зашивает небо,
когда рядом, на проводАх истины — щебетанье птиц…
где улыбается Солнце, растворяя ненужные тени.

Светлые стихи, словно весенние цветы,
из красок поднебесья летят в ладони…
Играет ветер волшебную мелодию,
где вдохновение соединяет Душ.

Каждая нотка твоей эмоции
заходит в моё сердце
необъяснимой волной,
до такой степени
родной,
что просто
мои мысли и душа
давно уже
рядом с тобой.
Изумительный сад
моих чувств
открыт нараспашку
лишь для ТЕБЯ.
Он ждёт давно
… показать весь текст …

Сегодня Луна сияньем Водолея любуется.
Ночь протягивает ноты волшебных мыслей,
а на звездной тропке, далеко и рядом… мы

Все мы — режиссеры своей судьбы,
Сначала родители, которые внесли свой вклад
в судьбоносный проект, а потом и мы.
И если сетовать на судьбу или ругать ее, то в первую очередь,
нужно ругать себя, исправлять ошибки, потому что в этой постановке
включены люди, которые играли роли, созданные тобой.
И жаловаться можно только на себя).

И насколько интересна эта постановка,
на столько и видна потом ее ценность.

Под окнами старого дома, заснеженная рябинка,
рассыпала в ладони нежное ожерелье из ягод…
и Душа приникла к родным стенам, как к иконе.

Из чего состоит это все? Из звуков - телефонных звонков да случайных песен. Кроме звуков нет признаков, что друг другу мы важны, что я тебе интересен, что во мне, закутана в децибелы, спит такая тишь, от которой страшно. Si vis pacem, девочка, para bellum. Потому что я выключу звук однажды. И тогда, обрушившись свежим снегом, погрузив в молчание, словно в Лету, отделив от голоса человека, тишина моя призовет к ответу. Окружит, обнажит и обезоружит, бросит нас, бессловесных, — попробуй выжить.

И тогда ты узнаешь, что звук не нужен… звук не нужен, девочка… тише…
Тише.

Одна моя весьма взрослая подруга, готовясь стать мамой первый раз уже в очень сознательном возрасте, спросила меня: «Насть, а дети — это вообще как?»

Я подумала, помялась и в первый раз в своей жизни сказала то, что я действительно об этом думаю:

— А дети, Ира, это так, как будто из тебя навсегда сердце вынули и повесили на высокое дерево. И вот висит оно там, всем ветрам открытое. Чуть дунет холодом, сжимается оно от страха, прихватит морозом — леденеет от ужаса, пригреет солнцем — тает от любви. Ничем оно больше не защищено сердце твое, ничем не укутано.

Я случайно попал в кресло руководителя — меня уговорили. Плучек тогда уже болел, не появлялся в театре. Новых интересных спектаклей не возникало, актеры стали уходить.

Мы были ближайшими соседями Захаровых по даче в Красновидове и после ужина садились играть в покер. Ниночка, жена Марка Анатольевича, всегда говорила, что забыла, что ценнее, «тройка» или «каре», но в результате всех обыгрывала. А играли на деньги и на следующий день их пропивали. После игры и расчета в два-три часа ночи шли гулять. Там, на даче, при лучине, Марк Анатольевич стал меня уговаривать возглавить театр. Мои близкие были против, говорили, что я больной, сумасшедший, маразматик и параноик. Жена даже не выдержала: «А если я поставлю условие: я или театр?» Я ответил: «Вообще-то вы мне обе надоели».

А вечером. ближе к ночи.
Скажи себе, между прочим:
А ты молодец.
Девочка моя. Ты боец.
Улыбнись отражению в зеркале.
Пошли вон из головы все «мелкое».
Пошли вон из души все «тяжелое»,
Все, что ее сковывает.
Пошли вон из сердца все страхи.
И сомнения все одним махом…
Пошли вон все, что за день засело занозой.
Жизнь — она то стихами, то прозой
Нас пишет:
эссе, романы, анекдоты, басни
… показать весь текст …

Знаешь, когда настyпает предел?..
Когда в cамом xyдшем, ты yже не видишь ничего cтpaшного…

…он любил ее за непокорность… за это же и наказывал.