Он был поджарый и брюнет,
Она — кругляшка и блондинка.
Она ему сказала: «Нет!
Ты так себе, а я — картинка:
В пушистых локонах, бела…
А масть твоя, почти, как сажа,
Я слишком для тебя мила,
Ухаживать не думай даже».
Он, поразмыслив, перестал.
Но, на взаимность не надеясь,
Всё бегал следом, охранял,
Не, дай бог, чтобы эту прелесть
Обидеть кто-нибудь посмел.
Держался всё-таки в сторонке,