Мир разрушится под ногами. Станет трудно. И как дышать?
Я не знаю, что стало с нами, почему так болит душа, почему средь людей, под вечер, я смеюсь, а внутри скребет. Почему ничего не лечит, и никто уже не спасет?
Даже тот, кто шагает рядом. Что за дело, когда в душе, перебитой одним снарядом, ничего не горит уже?
Не шевелится, не трепещет, — просто болен давно не тем. В твоем взгляде разлука плещет, и я вновь попадаю в плен.
Я же знаю — уйдешь однажды, хоть не завтра и не сейчас. Так бывало уже не дважды, и не в пятый-десятый раз…
Почему же еще живу я, не загнулся от стольких ран? Ты сквозь сердце — и наживую, где разлука — там новый шрам.
Мне бы вытравить всё, что было, с сердца, разума, головы… Чтобы мысли срастались с былью, и с печалью я был на «Вы».
Не выходит… Ведь средь историй эта, вроде бы, не нова.
И ничто так не дышит горем, как чужие твои слова.