Ночь. Коснусь подушки золотом волос:
Прочь пускай стекает суматоха дня.
Миг — и окунусь я в сказку сладких грёз,
Только не пускает что-то в сон меня.

Ниточкой незримой натянулась мысль,
Что соединяет нас сейчас с тобой.
Бередит мой разум и зовёт: «Вернись,
Без тебя не силах я обрести покой.»

Лишь когда печальная тёплая слеза
Бусинкой жемчужной пробежится вниз,
В долгий сон погрузятся влажные глаза,
Скрыв мольбу: «Пожалуйста, хоть приснись!»

Уста на коже след оставят,
Как раскалённое клеймо.
Но всякий пыл свой поубавит,
Когда целует он «бревно».

А если искра пробежала,
Огонь осталось лишь раздуть,
И где «бревно» надысь лежало,
В блаженство можно упорхнуть.

И к нам весна придёт, я верю,
Сойдут случайные снега.
Зима, уйдя в свою пещеру,
Не будет путать берега.

Кружит листопад, то куражится осень.
Прикажет — всё сделают ветер и дождь.
И каждый листочек, ударившись оземь,
В отчаянье примет предсмертную дрожь.

А этот бедняга всё ищет спасенья,
Смириться с паденьем? Пропасть красоте?
Взлетает он выше, где окон свеченье…
Ведь кто-то там есть, кто поможет в беде.

Впусти бедный листик в тепло своих комнат,
Согрей, подсуши, положи меж страниц
Той книжки, где лето, все листья зелёны…
Где будет последний его бенефис.

Какое чудо нам ниспослано — природа!
Она живая, дышит, бьётся пульс.
Расцвет и увяданье — как по нотам.
Колдунья (безо всяких богохульств).

Откуда столько золота в нарядах!
И бархатом пурпурным шит камзол.
Словно пожар в восходах и закатах —
Царица-осень всходит на престол.