Лучшая часть моего детства связана с поездками в деревню. Помню деревенский дом, там была куча старых книг. Одну из них: «песни черного дрозда», про лесника и его собаку читал не отрываясь, хотел даже стать лесником. Привлекало в этой профессии то, что вокруг ни души. Мне всегда хотелось, чтобы народу вокруг было поменьше. Парадокс в том, что актер-публичная профессия и при всей нелюбви к публичности появился актер.

Я строил карьеру и долго боялся женщин, был холостяком, пока в 36 лет не нашел любовь. Гриша-это моя главная боль, и он не щадит себя совершенно.

В 5 или 6 классе, когда я попал в драмкружок Тюменского дворца пионеров практически случайно. Просто шел в семье стандартный разговор, чем бы мне заняться. Мама предложила: «Сходи, ты все время что-нибудь изображаешь». И с легкой руки мамы я сходил, попробовал, а изображал-мягкая формулировка. На самом деле у меня была безумная страсть к достаточно страшным розыгрышам. Например, я обстоятельно и подробно делал вид, что умираю. Сначала мне, конечно, не верили, потом говорили: «Ну ладно, ну все, хватит!», а потом переходили на крик: «Гриша! Гришенька, что с тобой?!» Мне было важно довести человека именно до этой стадии. В основном за это матушка и послала меня один раз сгоряча… в драмкружок. Меня хвалила наша руководительница. Мне казалось, что она это делает из педагогических соображений. Я не очень верил в то, что я какой-то там талантливый. Кстати, ощущение свободы на сцене, той самой, которая сводит с ума людей, было только в этот период, сейчас этого давно нет.

Я искал свою единственную, а потом понял, что всё это не случайно. Я и не мог встретить её раньше, а если бы и встретил, она бы меня не узнала в том безголовом идиоте, каким я был. Как только удаётся быть по-настоящему внимательным к любимой женщине, понимаешь, что обрёл в ней вселенную, и тебе нет дела до мира, который ты собирался завоёвывать.

Я человек закрытый и не хочу вступать во взаимоотношения и коммуникации с новыми людьми, не люблю я этого, короче говоря.

Я и верю, и не верю: не могу ответить на вопрос, потому что любое моё утвердительное «да» означало бы, что я признаю себя таковым.

Мне кажется, счастье нельзя делить на актёрское и человеческое. Если я счастлив в профессии, значит, я где-то должен быть несчастен? Я не согласен быть несчастным. Хочу как раз понять и почувствовать всё счастье этой жизни.

Я технарь по образу мысли и по натуре. До сих пор не понимаю, каким образом меня занесло на актёрскую стезю.

Когда вышел фильм «Три мушкетёра» и я увидел Михаила Сергеевича Боярского в главной роли, это решило всё, а слава мне вообще не нужна!

Я всегда с удовольствием общался на подмостках с Гольдони и Шекспиром.

В Москве лучше, чем в Нью-Йорке, Париже, Лондоне, Берлине. Если жить, мне кажется, то везде хуже, а так ездить и гулять-это везде лучше.

Я помню себя в 20−30 и состояние своего мозга. И когда сейчас на них, молодых, смотрю, помня внутреннее состояние себя-это восхищения не вызывает.