Унылый вид осеннего пруда,
Ракита в наготе к воде склонилась,
Напомнив, что последние года
Живу я и дышу под Божью милость…
Что крона так же выцвела листвой
И стать равна надломленному дубу,
Кора, из бесконечно молодой,
На ощупь стала высохшей и грубой.
Тот первый поцелуй — как блажь души,
Признание, казавшееся глупым.
Я тут же вырвать с корнем поспешил
Из памяти податливые губы.
Как шепотом чужим, сказав прощай,