… Но как это делается… Как все оказались в меньшинстве — рабочие, крестьяне, ученые, инженеры, демократы… Все!
Кто в большинстве? Неизвестно до сих пор.

Нас не так интересует истина, как собственная проницательность.

В чем возраст? Перестаешь считать женщин — считаешь поцелуи. Перестаешь считать рюмки — считаешь глотки! Давно какая-то девица меня спросила: «Что такое шестьдесят?» — «Это испуг в ваших глазах, — ответил я. — А остальное- то же самое!»

Нашу жизнь характеризует одна фраза: «Так больше жить нельзя!»
Вначале мы ее слышали от бардов и сатириков, потом от прозаиков и экономистов, теперь от правительства.
Наш человек эту фразу слышал и триста лет тому назад, двести, сто и, наконец, семьдесят лет назад сделал так, как ему советовали, ибо так больше жить нельзя… С тех пор слышит эту фразу каждый день.
Убедившись, что эти слова перестали быть фразой, а стали законом, не зависящим от образа жизни, он повеселел. Как бы ты ни жил, так бол…
… показать весь текст …

— А теперь пить, — сказала женщина.
— А теперь в кровать, — сказала женщина.
— А теперь спать, — сказала женщина.
— А теперь вставать, — сказала женщина.
— Иди и приходи, — сказала она.
И всё это проделала со мной.
Отныне, если вы меня увидите идущим, спросите у неё — куда и зачем.

«Президенту нужно перестать собирать силовиков, а собрать мозговиков»

Очень противно быть пророком. Неприятно видеть, как твои самые жуткие предсказания сбываются.

Как узнать правду о себе? У кого?
Спросить у тех, кто тебя любит? Они разве скажут правду о тебе?
Они же тебя любят.

Хозяин там орал. За дверью. Переживал!
Я его окликнул. Ну, он пошёл, открыл дверь.
— Слушай…, — я ему, — чего ты? Садись за стол… Молча.
Он сел. Я лёг рядом.
— Слушай, нам так хорошо никогда не было.
Он что-то пишет. Я о нём думаю.
Он повернется… Я перевернусь на спину и смотрю на него…
Он чуть не заплакал: «Спасибо тебе, — говорит, — Эти сволочи, а ты единственный у меня». И мы пошли к его креслу.
Он включил что-то, я у него на подголовнике и левой лапкой на лысине…
Он так осторожно сидел, пошевелиться боялся.
— Эх, — сказал он, — нас бы сфотографировать!
Я сказал: «Не смей…»
И мы оба лежали, не шевелясь…
Ты знаешь, я тоже боюсь его потерять…
… показать весь текст …

А вы пробовали когда-нибудь зашвырнуть комара? Далеко-далеко. Он не летит. То есть он летит, но сам по себе и плюет на вас. Поэтому надо быть таким же лёгким и независимым…

Песни по смыслу приближаются к наскальной живописи.

Кот из тех зверей или людей, что лезут легко наверх, а вниз этим же путём — никогда.
Будет сидеть на вершине, выть, завывать, голодать, не пить, но не спускаться…
Два дня такой тип будоражил весь двор.
Спасла Танька. С риском для жизни влезла.
Этот паразит полез ещё выше.
Её раскачивало, как грушу.
Она его за хвост.
Он порвал на ней кофту, исцарапал руки, шею.
Отряхнулся и опять полез наверх.
Вот такие сволочи там на верху.
Его спросишь:
— Ты чего лезешь наверх?
— А куда мне лезть? Вниз?
Прав, мерзавец…

А дикторши все взбудоражены.
Хотя, говорят они, кое-где хорошо, но всем плохо.
Хотя кому-то, к сожалению, хорошо".
А мысль опять простая: «Если движемся, это чувствуется по желудку».
Если движемся.
А мы всем миром порешили двигаться, вырваться, наконец, из пункта, А и прибыть, наконец, в пункт Б, где легче со жратвой и одеждой.
И если мы движемся и кончаются запасы, так что же: останавливаться, или назад поворачивать, или вперед идти?
Каждый гусь знает — вперед.
До места лететь надо.
Не поворачивают гуси и рыбы.
Вперед. Сзади мы своих мертвецов похоронили.
Живые хотят вперед.
Для детей, для женщин, для матерей, которые светлого дня не видели, для рабочих, для крестьян, для больных и здоровых — надо вперед идти.
Тем более что мы все знаем куда.
… показать весь текст …

Бог есть. Это доказано или докажут на днях.
Бог в таланте человеческом.
Бог в доброте и помощи.
Творчество есть деяние Божие.
Наша память — его записи нам на будущее.
Вдохновение, когда после сосредоточенности рождается что-то незнакомое автору — результат встречи с Ним.
Конечно, Бог неясен, неконкретен, незнаком.
Но личности, от которых зависит история, принимают решение обдуманно, но неосознанно.
Ведет интуиция.
Бог в интуиции.
Он в перемене настроения.
Бывает настроение хорошее, что бы ни происходило, потому что все — потому что больше в плохом быть нельзя.
Он в настроении.
Вы забыли, что произошло, а настроение осталось.
… показать весь текст …

Опять обращение к политикам.
Меня всегда интересовало — почему плохой язык, скверная дикция, отсутствие мысли вызывает такое большое желание встретиться с аудиторией?

Я люблю в бездарных их смелость, их мужество, их четкую политическую ориентацию, их ясные взгляды и огромную увлеченность. Я только ненавижу их работоспособность.

Мы так любим собак, котов, потому что им всё равно, кто ты: молод, стар, образован, успешен.
Тот редкий случай, когда для кого-то ты просто человек.

Дети одалживают у родителей свое воспитание и возвращают его своим детям.

Тут возможны два варианта. Либо ты называешь дерьмо дерьмом, невзирая на должности и звания, и народ тебе кричит «ура!». Или ты кричишь «ура!», и народ тебя называет дерьмом, невзирая на должности и звания.

Мы им обещаем-обещаем, обещаем-обещаем, а им всё мало!