Не будь глубинки, не было бы страны.

Реже всего сбываются почему-то самые заветные мечты.

добро не милостыня, но как спасает.

Каждый последующий миг никогда не будут похож на предыдущий…

Любовь живет меж сердцем и душой…

Кружило лето вальс прощальный, кружило стаей лебедей, салют ночами обручальный и звездопады в серебре…

Чувства можно выпросить
Это как бы в моде.
Только это выглядит
Милостыней вроде.

Если локомотив надёжный, то можно быть и вагоном.

Никто не знает, когда покинет мир,
нам не дано и это даже лучше.
День на земле наш ежедневный пир,
благодари, не жди особый случай.

Кто-то копается в себе, а кого-то тянет в чужой огород, где червячок жирнее.

Навязанное счастье, хуже напастей…

.

Где бы не шли войны, беда выглядит одинаково…

не бывает много здоровья,
и того, что зовётся любовью…
и прощения слов… те, что к маме,
обращаем порою, а сами…
их невольно опять обижаем,
ну, а мама… а мама прощает…
и молитвы возносит за нас,
и терпения прочный запас.

Уставшее солнце, блином желтобоким,
просило у моря последний приют.
Девчонкою робкой, такой недотрогой,
касалось его солонеющих губ.
И взглядом просящей, голодной дворняги,
искала внимания, тянулось душой,
а море, что знало о всех передрягах,
спокойно качало, своей головой.
Шумело прибоем, ворчало старухой
и делало вид, что ему ни к чему…
а солнце всё ниже… и слыша в пол уха,
уже опускалось в седую волну.

не видать в душе ни зги
чё писать… обидно
кстати, как вообще писать
коль ни зги не видно

Коль попал ты в колею не свою
и уютно там тебе в колее,
оставайся в ней топчись… твоя жизнь,
но скажу тебе мой друг не тая,
засосёт чужая, та, колея

Кому то жалость — бальзам на рану,
а лично мне «по барабану».
Чай не калека… чего жалеть,
даст БОГ смогу еще взлететь.

живу в глубокой осени, не только небо с проседью…
, а часто грежу вёснами, вот если б лодку с вёслами.
и мне б стремнину дикую… а вдруг любовь накликаю…

Ну вот и Рождество проходит и старый -новый на подходе,
Неделя есть, чтоб оклиматься, но начинаю я бояться…

Не хватит мне рабочих дней и не вернусь я больше к ней,
к моей предпраздничной фигуре… еще чуть-чуть и я на стуле,

C большим сомненьем помещусь, да вовсе я и не боюсь …
Ещё пусть пара килограммов… зато я буду без изьянов.

cЕБЕ радость иль «беду»… их в килограммах не найду…

Говорила мама — шишек не набей…
Ну, а «Я» -второе — ну ка, не робей!
Будет больно, доченька, правду говорю.
Лишь теперь я поняла, коль свою набью…
Шишку, в лоб, размерами… и ответ я дам,…
Ведь своё больнее… слышишь меня, мам!