Мир сотворён был этой ночью.
А утром я смогла воочью
Удостовериться, что он —
Вполне реальность, а не сон.
Вот где-то что-то шевельнулось,
И я на шорох оглянулась.
А это юный мир шуршал:
Он — есть иль нет его — решал.
И я увидела, как ловко
Идёт к рассвету подготовка,
Как виртуозно там и тут
Штрихи последние кладут.

Не ждать ни переправы, ни улова,
Ни окрика, ни шороха, ни зова.
У леса, у глухого перелеска,
Средь синевы, и тишины, и плеска,
На берегу, колени к подбородку,
Сидеть, следя недвижимую лодку
И слушая полуденные речи
Реки, не прерывая, не переча.

На дерева дробится лес.
Небесный свод — на семь небес.
Жизнь распадается на годы
Трудов, неволи и свободы.
Дробится смерть на черепа.
И лишь любовь, что так слепа,
Способна зреть миры и блики
В Одном Лице, в Едином Лике.