Счастье — вещь ровная, без зарубок.

Воспоминания не давали покоя, мучили, опустошали. Правда ли, что им было вместе так хорошо? Ведь никогда не знаешь наверняка, насколько с тобой хорошо в постели. И невозможно быть уверенным, что такое же, а то и большее наслаждение не испытывают с кем-то другим.

Когда-нибудь вы разлюбите его, когда-нибудь и я, несомненно, разлюблю вас. И мы станем опять одинокими, и все опять будет как прежде. Только к прошлому прибавится еще один год…

вообще-то, знаете, когда я очень счастлива, мне страшно. у меня создается впечатление, что несчастье, ну, лучше сказать, меланхолия — состояние более нормальное, чем веселье, радость. когда я счастлива, мне кажется, что потом придется за это расплачиваться, хотя часто мне приходится платить за счастье авансом

А как же ещё одно распространённое высказывание — «Прости говорит не тот, кто виноват, а кто дорожит отношениями.» Видимо не всегда всё кончено при прощении…

Он не знал, что безразличие возвращается точно так же, как возвращается любовь. Не знал, что время играет в странные игры, развлекаясь неожиданными поворотами, которые всегда озадачивают участников; и в один прекрасный вечер ты будешь смертельно желать того или ту, кого отправил к дьяволу десять лет назад.

Ведь все мы добиваемся только одного — нравиться. Я по сей день не знаю, что кроется за этой жаждой побед — избыток жизненных сил или смутная, неосознанная потребность преодолеть неуверенность в себе и самоутвердиться.

За гордую осанку приходится дорого платить.

Всегда приятно видеть веселыми людей, которым мы причинили огорчение. Это меньше расстраивает.

Для внутреннего спокойствия нужна внешняя суета.

И я поняла, что куда больше подхожу для того, чтобы целоваться на солнце с юношей, чем для того, чтобы защищать диссертацию…

Любовь иной раз можно определить, как желание делиться всем только с одним человеком.

Когда всё решено, тогда уже не страшно. Плохо, когда цепляются.

Все браки удачны. Трудности появляются только тогда, когда начинается совместная жизнь.

Иллюзия искусства: оно заставляет поверить, что великая литература вырастает из жизни. Но все обстоит наоборот: жизнь аморфна, литература дает ей форму.

В любви как на войне — горе побежденному.

«Чересчур» — слово куда более пристойное, чем «недостаточно».

Любовь- прекрасная вещь, не такая уж необходимая, но для полного счастья нужно быть любимым и горячо любить самому

Из уроков своего любовника лучше всего она усвоила этот: в любви самое большое преступление, самое большое предательство — представлять себя с другим, мечтать о другом.

Надо называть вещи своими именами! Человек любит, а потом больше не любит.